Где водрузили знамя победы. Кто водрузил знамя над Рейхстагом.Историческая правда. Измождённые лица детей

Если бы вопрос, кто поднял флаг над Рейхстагом в 1945 году, был задан лет 50 назад, любой гражданин СССР ответил бы без запинки, что это были сержант Егоров и младший Кантария – русский и грузин. Об этом писали во всех газетах, а затем – в учебниках истории.

Однако, как выяснилось позже, первое знамя на Рейхстаге установили совсем другие люди, чей подвиг был незаслуженно забыт, а точнее «стерт» советской пропагандой. Основных версий по поводу личностей первопроходцев существует две (здесь историки еще не поставили точку).

Кто поднял флаг над Рейхстагом в 1945 году? Имена и фамилии

Булатов Григорий и Кошкарбаев Рахимжан
Согласно одной, первыми попали в здание Рейхстага и водрузили на нем красное знамя русский солдат Булатов и казах по фамилии Кошкарбаев. И произошло это знаменательное событие 30.04.45-го, когда наши войска штурмовали цитадель фашистской Германии – ее сердце, внутри которого еще находились отчаянно сопротивляющиеся немцы.

Булатов Григорий

Кошкарбаев Рахимжан

Согласно информации, полученной от непосредственных участников тех событий, советские воины окружили Рейхстаг. От линии оцепления до здания было чуть больше двухсот пятидесяти метров. Были среди других солдат и бойцы 150-й стрелковой дивизии, в состав которой входили лейтенант Кошкарбаев и рядовой Булатов.

Казах получил команду от командира батальона Давыдова подобрать подходящих людей и водрузить знамя. Однако искать напарника Кошкарбаеву не довелось – все решил случай. Когда начался шквальный огонь, рядом с лейтенантом оказался лишь один боец. Им был Булатов.

Воины вывели химическим карандашом на знамени свои фамилии и приступили к выполнению задания комбата. По-пластунски, под шквальным огнем, они преодолели 250 с лишним метров, отделявших их от здания Рейхстага.

На это у бойцов ушло более семи часов. Вспоминая тот исторический момент, сам Кошкарбаев говорил, что в Рейхстаге еще было полно немцев. Однако бойцам удалось выполнить свою миссию. Кошкарбаев приподнял Булатова, и тот водрузил знамя на уровне второго этажа здания.

Как сложилась дальнейшая судьба героев? О Рахимжане Кошкарбаеве известно, что после войны он трудился администратором гостиницы у себя на родине – в Казахстане. Трижды его избирали депутатом города Алма-Аты. Написал две книги о войне. Ветеран прожил достойную жизнь, и тот, факт, что его подвиг остался неотмеченным страной, за которую он сражался, этого человека не особо расстраивал.

Его напарник Булатов, которому в 45-м было всего 19 лет, сломался. Он признавался, что его ранило, когда на встречах с рабочими на заводах и фабриках, делясь воспоминаниями о взятии Рейхстага, не мог ответить на колкие вопросы аудитории и подтвердить свои заслуги документально. Григорий переживал, что его считают лгуном и самозванцем. Со временем Булатов спился, затем и вовсе попал на зону. Ушел из жизни трагически – в результате самоубийства.

Газетдин Загитов и Михаил Минин

Согласно второй версии, самый первый алый флаг над Рейхстагом появился благодаря уроженцу сержантам Загитову из Башкортостана и Минину – из Пскова. Очевидцы свидетельствуют, что товарищ Загитов добровольно вызвался участвовать в штурме здания и хотел лично водрузить знамя.

Газетдин Загитов

Михаил Минин

Операция началась 26 апреля и завершилась 30-го. Газетдин состоял в разведгруппе, за которой шла пехота. Путь к Рейхстагу оказался непростым: советские воины попадали в окружение гитлеровцев и сами брали в плен немцев. Не раз приходилось отстреливаться и вступать в жестокий бой. Жизнь висела на волоске.

По словам Михаила Минина, он и его товарищи оказались возле Рейхстага поздним вечером 30.04 раньше основных сил. Массивная дверь здания была заперта и долго не поддавалась. Ее выбивали бревном, в руках с которым самым первым и ворвался в Рейхстаг Загитов.

На крышу здания подымались на грузовой лебедке. Знамя водрузили на голове статуи женщины, которую бойцы заприметили давно и прозвали между собой богиней победы. Человеком, который непосредственно поднял флаг, был Загидов.

После войны сержант вернулся на родину. Трудился рядовым колхозником, механиком, трактористом. Избирался главой сельсовета. При жизни был награжден орденом Красного Знамени, а посмертно получил звание Героя России.

Почему же тот, кто поднял флаг над Рейхстагом в 1945 на самом деле, остался в тени, а героями признали других? По этому поводу существует множество предположений. Одно из них заключается в том, что командование подыскивало идеологически правильных людей, а Кантария и Егоров были именно такими.

Вот им и доверили водрузить главное (официальное) знамя над Рейхстагом 2 мая 45-го, когда штурм, в котором ни один из этих солдат участия не принимал, уже был завершен. Историки предполагают, что свою роль сыграли и национальности парней. Егоров был русским, а Кантария – грузином. Выглядело это в эпоху правления Сталина очень символично.

Егоров

Кантария


Как бы там ни было, но правда все же выяснилась. Хотя и не вся. Ведь имя человека, первым поднявшего над Рейхстагом знамя цвета пролитой крови, точно пока так и не назвали.

Знамя Победы - штурмовой флаг 150-й ордена Кутузова II степени Идрицкой стрелковой дивизии, водруженный 1 мая 1945 года на здании рейхстага в городе Берлине

Cимволизирует победу Советского Союза над Фашистской Германией в Великой Отечественной войне.
В ходе штурма над рейхстагом было водружено несколько красных знамён, но Знаменем Победы считается знамя, укреплённое Алексеем Берестом, Михаилом Егоровым и Мелитоном Кантария.

Знамя, водруженное Берестом, Егоровым и Кантария

29 апреля начались ожесточённые бои за рейхстаг, который обороняло более тысячи человек. 30 апреля после нескольких атак подразделениям 171-й (под командованием полковника Негоды А. И.) и 150-й (под командованием генерал-майора Шатилова В. М.) стрелковых дивизий удалось ворваться в здание. 30 апреля в 14 часов 25 минут на фасаде здания было установлено полковое красное знамя 674-го стрелкового полка (150-я стрелковая дивизия).
Красное знамя Военного совета 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта было установлено на куполе рейхстага рано утром 1 мая лейтенантом Алексеем Берестом и сержантами Михаилом Егоровым и Мелитоном Кантария.

В настоящее время Знамя Победы является экспонатом в Центральном музее Вооруженных сил. Оно было помещено в этот музей по распоряжению Главного политуправления Советской Армии от 10 июля 1945 года.

Знаменитое фото

На знаменитом фото «Знамя Победы над рейхстагом» запечатлены совсем не Берест, Егоров и Кантария.

Снимок был сделан по заданию Фотохроники ТАСС фотохудожником Евгением Халдеем 2 мая 1945 года. Перед этим он сделал несколько фотографий победных знамен над освобожденными советскими городами: Новороссийском, Керчью, Севастополем.

Знамя с серпом и молотом, запечатленное на фотографии, Халдей привез с собой. По воспоминаниям Халдея, он попросил портного Израиля Кишицера сшить три флага из красных скатертей. Серп, молот и звезду Халдей вырезал сам из белой ткани. Прибыв в Берлин, Халдей сделал снимки с каждым из трёх флагов.

Первый флаг был установлен вдали от рейхстага, на крыше штаба 8-й гвардейской армии, возле скульптуры орла, восседавшего на земном шаре. Халдей забрался туда с тремя бойцами и сделал несколько фотографий.

Второй флаг был установлен над Бранденбургскими воротами. По воспоминаниям Халдея, утром 2 мая 1945 года лейтенант Кузьма Дудеев, сержант Иван Андреев и он забрались на Бранденбургские ворота, укрепили флаг и сделали снимок. На обратном пути Халдею пришлось прыгнуть с большой высоты, и он отшиб ноги.

Когда Халдей добрался до рейхстага, из которого выбили фашистов, флагов там уже было установлено множество. Наткнувшись на нескольких бойцов, он достал свой флаг и попросил их помочь забраться на крышу. Найдя удобную точку для сьёмки, он отснял две кассеты. Флаг привязывал киевлянин Алексей Ковалёв. Ему помогали старшина разведроты Гвардейской Краснознаменной ордена Богдана Хмельницкого Запорожской стрелковой дивизии Абдулхаким Исмаилов из Дагестана и минчанин Леонид Горычев.

Другие знамена

Знамя Победы, водруженное Берестом, Егоровым и Кантария не было первым красным знаменем над рейхстагом.

30 апреля 1945 года лейтенант 150-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта Рахимжан Кошкарбаев, которому тогда был всего 21 год, и рядовой Георгий Булатов первыми водрузили боевое знамя над рейхстагом. Документ, удостоверяющий это событие, передан в дар Центральному государственному музею Республики Казахстан.
30 апреля 1945 года в 22:40 бойцы 171-й стрелковой дивизии капитан Владимир Маков, старшие сержанты Алексей Бобров, Гази Загитов, Александр Лисименко и сержант Михаил Минин водрузили свое знамя на скульптурную композицию «Германия». Это знамя не сохранилось до наших дней.

Над Бранденбургскими воротами знамя водрузили старший сержант Андреев и сержант Бережной 416-й стрелковой Таганрогской Краснознамённой, ордена Суворова (Азербайджанской) дивизии.

Днём 1 мая 1945 года на пылающий рейхстаг было сброшено с самолета шестиметровое красное знамя с надписью «ПОБЕДА». Предположительно, затем оно сгорело.

Закон «О Знамени Победы»

Владимир Путин подписал федеральный закон «О знамени Победы», принятый Государственной Думой 25 апреля и одобренный Советом Федерации 4 мая 2007 года. В окончательной версии закона копия знамени Победы будет снабжена серпом и молотом, так как именно такое знамя было водружено над Рейхстагом.

Знамёна, соответствуюшие знамени Победы, называются теперь не символами, а копиями. На них будет изображение серпа и молота, а также надпись «150-я ордена Кутузова второй степени Идрицкая стрелковая дивизия»

________________________________________________________________

Историческая справка

Знамя Победы над Рейхстагом
Надо ли было штурмовать Берлин?

Русские войска дважды брали Берлин. Первый раз во время Семилетней войны в 1760 году. Тогда всю Европу облетела фраза генерала-фельдмаршала П.Шувалова: "Из Берлина до Петербурга не дотянуться, но из Петербурга до Берлина достать всегда можно". Вторично русские заняли Берлин, преследуя остатки армии Наполеона, в феврале 1813 года. В 1945 году уже Советской Армии предстояло взять Берлин в третий раз. Между прочим, маршал В.И.Чуйков считал, что советские войска могли взять Берлин еще в феврале 1945 года и это позволило бы спасти сотни тысяч жизней наших солдат и офицеров. Однако маршал Г.К.Жуков рассудил иначе: войска устали, а тылы отстали - наступления на Берлин не будет. А ведь Сталин до открытия второго фронта в 1944 году планировал освободить (подчинить своему влиянию?) даже Францию. Что касается американцев и англичан, то они, подсчитав свои возможные огромные человеческие потери, отказались от штурма Берлина (ценили жизнь своих солдат!). И в апреле 1945 года Советская Армия могла окружить Берлин плотным кольцом блокады. Капитулировал бы тогда Берлин, лишенный продовольствия и подвергаемый жестоким артобстрелам? Безусловно - ведь это был конец войны! Как обидно было погибать десяткам тысяч советских солдат накануне неизбежной Победы над фашизмом!

Социалистическое соревнование: кто возьмет Берлин?

Берлин был обречен, но советское командование решило взять его штурмом. Наступление шло с двух сторон: с северо-востока - 1-й Белорусский фронт маршала Г.К.Жукова, с юго-запада - 1-й Украинский под командованием маршала И.С.Конева.
Два маршала, отбросив планы взятия Берлина в плотное кольцо, устроили настоящую гонку с целью захвата города, стремясь обогнать друг друга и утвердить за собой лавры победителя. 16 апреля 1945 года "рванул" вперед 1-й Белорусский фронт и, невзирая на "хитроумную" ночную атаку со 140 прожекторами и воющими сиренами, оставил у Зееловских высот 80 тысяч погибших советских солдат и офицеров. 18 апреля 1-й Украинский фронт с ходу форсирует реку Шпрее.
20 апреля Конев приказывает своим танкистам: "...обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми..." И тут же Жуков дает приказ своим танкистам: "...не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе".
Любой ценой! Солдат не жалеть!
Тогда было решено "отдать" по карте одну половину города в зону боевых действий войск Жукова, вторую половину Берлина - в "распоряжение" войск Конева. Но неразбериха продолжалась, и свои погибали от огня своих же солдат.
Конев первым опомнился, предложив Жукову согласовывать действия обоих фронтов.
А Жуков... дал телеграмму Сталину, по сути - жалобу, докладывая, что части Конева своим наступлением создали путаницу и перемешивание советских войск и это приведет к затруднению в управлении.
Танкисты Рыбалко были направлены от центра Берлина на запад, а центр города и, конечно, рейхстаг достались теперь Жукову. Соревнование закончилось в его пользу. Сама же Берлинская операция оказалась кровопролитнейшей: общее число убитых и раненых советских солдат и офицеров - 352475 человек и потери двух польских армий - 8892 человека. Вообще же потери военнослужащих СССР за всю войну - 8668400 человек (в этом числе и те, кто погиб, перейдя на сторону фашистов: служили в немецкой армии, в полиции и т.д. около 800 тысяч советских военнослужащих, а из них в элитных войсках СС - 140 тысяч советских солдат и офицеров. Видимо, в мировой истории нет подобного примера: сотни тысяч мужчин надели форму врага и с оружием в руках выступили против своей Родины, своего народа. Конечно, надо учитывать прежде всего репрессии ленинско-сталинской модели казарменного социализма в СССР).

Знамена Победы

Итак, было решено штурмовать Берлин, не считаясь с неизбежными огромными потерями, когда до конца войны оставались считанные дни. А конкретная цель: взятие рейхстага - здания бывшего парламента Германской империи до установления фашистской диктатуры.
Штабные работники 1-го Белорусского фронта маршала Г.К.Жукова в 3-й ударной армии, шедшей на Берлин, заранее изготовили сразу девять Знамен Победы - по количеству дивизий армии, рвущихся к рейхстагу. Сейчас пишут о специальных знаменах, изготовленных по стандарту Государственного флага СССР. На самом деле все обстояло гораздо проще. Никто из непосредственных изготовителей знамен не знал толком, каким должно быть Знамя Победы. Не было ни добротного материала наподобие бархата, ни инструмента для выделывания древков.
Майор Г.Голиков, художник В.Бунтов и киномеханик А.Габов, распределив обязанности, красили материал, обшивали его, вытачивали древки из дерева, окрашивая их красными чернилами! Древки увенчали колпачками, снятыми с гардин. Знамена, надо сказать, выглядели скромно.
Одно из этих кустарных знамен (знамя № 5) было передано в 150-ю дивизию, которая вела основные бои за рейхстаг. Этому знамени было суждено взметнуться над рейхстагом. Рейхстаг штурмовали два стрелковых полка этой дивизии - 674-й и 756-й. Знамя было в 756-м полку, 674-й полк специального (одного из девяти!) знамени не имел. Добавлю, что к рейхстагу подошла и другая дивизия 1-го Белорусского фронта - 171-я стрелковая под командованием полковника А.И.Негоды, в которой было второе знамя Победы (повторюсь, одно из девяти!).

Подлог Шатилова

Генерал-майор В.М.Шатилов командовал 150-й стрелковой дивизией. 30 апреля около трех часов дня полковник Зинченко (из дивизии Шатилова) сообщил комбату Неустроеву о том, что поступил секретный (!) приказ маршала Жукова, в котором объявляется благодарность войскам, водрузившим Знамя Победы. Оба в растерянности: рейхстаг еще не взят, знамя над ним не водружено, а благодарность уже объявлена. До рейхстага через Королевскую площадь - метров 300. Площадь пересекал канал, за ним - дзоты, траншеи, зенитки прямой наводки. Под прицелом - все пространство площади. Ко времени появления приказа Жукова (с благодарностью!) солдаты с первой попытки преодоления площади были прижаты шквальным огнем противника.
Взять рейхстаг оказалось совсем не просто.
Но самое поразительное то, что в секретном приказе маршала Жукова говорилось о подробностях взятия рейхстага, об ожесточенных боях внутри самого здания и (главное!) указывалось точное время (?!) водружения на нем советского флага: 14 часов 25 минут 30 апреля 1945 года!
Между прочим, это время и сегодня упоминается в энциклопедиях и учебниках истории!
А Совинформбюро сообщило уже о водружении в 14 часов Знамени Победы над рейхстагом, хотя пересечь Королевскую площадь пока не удалось еще ни одному советскому солдату. А в это время командиру полка Зинченко позвонил на НП генерал Шатилов и приказал ему в случае отсутствия наших солдат и советского знамени в рейхстаге принять все меры и любой ценой (!) водрузить флаг или флажок хотя бы на колонне парадного подъезда. Все стало ясно: комдив Шатилов, боясь, как бы другой комдив - Негода - не доложил раньше его о взятии рейхстага, уже отрапортовал о водружении Знамени Победы над рейхстагом командиру 79-го корпуса, тот - командующему 3-й ударной армией, а тот - самому Жукову.
За Берлин соревновались командующие фронтами, за рейхстаг - комдивы.
Кстати, после войны Шатилов издал не одну свою книгу мемуаров и везде взятие рейхстага "подогнал" под свой обман и благодарственный приказ Жукова.
К сожалению, многие непосредственные участники штурма рейхстага пошли на поводу у Шатилова, так как от него зависели их звания и награды.
И сам Неустроев поддался соблазну: ведь в своих мемуарах Шатилов "сделал" его несуществовавшим "комендантом" рейхстага.
Итак, Шатилов дал приказ немедленно ворваться в рейхстаг.
Отчаянные одиночки-добровольцы, сделав самодельные флажки из красного тика немецких (!) перин, ринулись к рейхстагу, чтобы закрепить флажки хоть на колонне, хоть в окне здания. Удивительно, но на любой войне сначала овладевают главным пунктом, а только потом водружают свой флаг. Тут все было наоборот.
Кстати, даже Жуков в своих мемуарах пишет, что ему доложили о Знамени Победы над рейхстагом к 15 часам 30 апреля 1945 года! Живуча фальшивка Шатилова! Еще недавно утверждалось, что одиночки-добровольцы, бросившиеся с флажками к рейхстагу после приказа Шатилова, погибли под ураганным огнем противника. Погибли все!

Подвиг Рахимжана Кошкарбаева и Григория Булатова

Оказалось, не все. Взвод героя казахского народа лейтенанта Рахимжана Кошкарбаева отличился, ворвавшись первым в "дом Гиммлера", и Рахимжану поручили возглавить специальную группу для установки штурмового флага на здании рейхстага.
Кошкарбаеву представили бойцов из разведроты его 674-го полка (командир полка Плеходанов): старшего лейтенанта С.Сорокина, ефрейтора Г.Булатова, рядового В.Провоторова и других.
Штурмовой флаг (кусок красного тика, обернутый вокруг планки, отодранной от оконной рамы, и зачехленный черной светомаскировочной бумагой) был вручен Кошкарбаеву. Он запрятал его под гимнастерку и взглянул на часы. Было 11 часов дня (видимо, это был первый бросок советских бойцов к рейхстагу!). Кошкарбаев скомандовал бойцам своей группы: "Вперед, за мной!" - и спрыгнул из окна "дома Гиммлера" на брусчатку Королевской площади. Вокруг - смертельный огонь: пули, осколки снарядов. Только Кошкарбаев дополз до воронки от снаряда, как на него свалился сверху боец. Это был Григорий Булатов, совсем мальчишка. А сзади них уже разрывы вражеских снарядов, и стало ясно, что они остались вдвоем, поддержки не будет.

Счет пошел не на минуты, а на часы: площадь "насквозь" простреливалась, даже голову приподнять было смертельно опасно. Вот так и ползли они вдвоем до очередной "мертвой" зоны, до очередного прикрытия, где их не могли достать своим огнем немцы. Приходилось подолгу лежать неподвижно: вокруг звенели пули, отскакивая от брусчатки. Им удалось доползти до подбитого советского танка. Прошло три часа, а преодолено всего 50 метров.
Были и броски вперед, бойцам везло: они остались невредимыми. И вдруг рейхстаг заволокло дымом, кирпичной пылью, и Кошкарбаеву с Булатовым удалось промчаться метров 100 и запрыгнуть в ров с водой. Они, стоя по грудь в воде, напились грязной, но прохладной воды. Затем в сторону канала добрались до железного моста. До рейхстага оставалось метров 100, но огонь усилился с обеих сторон. А уже надвигались сумерки! Однако через час советские войска обрушили на рейхстаг огонь невиданной силы и мощи, и, хотя атакующим бойцам пришлось залечь, рейхстаг опять заволокло дымом и пылью. Кошкарбаев с Булатовым рванули бегом, и... под подошвами сапог застучали мраморные ступени входа в рейхстаг! И здесь пуля ударила Рахимжану в ногу. Но рядом от осколка снаряда лопнула кирпичная кладка. Кошкарбаев быстро достает флаг, Булатов становится на его плечи и под окном на выступе, как можно выше, прикрепляет штурмовой флаг! Заполыхал первый штурмовой метровый флаг над главным входом в рейхстаг! Сомкнулись звенья цепи: 28 героев Панфиловской дивизии из Казахстана 16 ноября 1941 года в битве под Москвой - лейтенант Р.Кошкарбаев 30 апреля 1945 года у дверей рейхстага! Часы показывали 18 часов 30 минут.
Первыми достигли рейхстага два бойца 674-го полка, и эти 300 метров через Королевскую площадь отняли у Кошкарбаева и Булатова более 7 часов жизни. А что же 756-й полк, хотя и той же 150-й дивизии Шатилова? Не забывайте о 171-й дивизии Негоды! Батальон капитана С.Неустроева пошел на решающий штурм (после звонка Шатилова командиру 756-го полка Зинченко). Три атаки были безуспешны. 4-я попытка штурма рейхстага удалась. Первыми увидели у входа в здание Кошкарбаева и Булатова двое бойцов и зам. командира 756-го полка майор Соколовский.
Однако есть сведения, что первым на ступени рейхстага вбежал с флагом рядовой Петр Пятницкий - связной комбата Неустроева, но тут же был убит. А привязал флаг к колонне уже Петр Щербина, тоже рядовой (так свидетельствует Неустроев). Был ли он первым?! Может, соревнование уже шло на уровне полков? Ведь знамя № 5 было в 756-м полку! И признавать первенство Кошкарбаева и Булатова (из 674-го полка) не хотелось?! Видимо, дело обстояло именно так! А к 7 часам вечера у рейхстага уже были сотни бойцов обоих полков 150-й дивизии.
Взломав входную дверь, они хлынули внутрь здания. Итак, рейхстаг был взят и расцвечен красными флажками не в 14 часов 25 минут, а вечером 30 апреля. Кстати, кругом во тьме продолжалась яростная перестрелка с отчаянно сопротивляющимися фашистами.

Водружение Знамени Победы

Как свидетельствует Кошкарбаев, часов в 10 вечера в рейхстаг прибыл командир 756-го полка полковник Зинченко. Поздравив солдат и офицеров со взятием рейхстага, он распорядился доставить сюда знамя № 5 для водружения его над рейхстагом. К этому времени батальонное знамя капитана Неустроева уже было на втором этаже здания. Видимо, Зинченко и приказал "отобрать" двух будущих Героев Советского Союза М.Егорова и М.Кантария для водружения Знамени Победы над рейхстагом.
Умен и хитер был командир 756-го полка: конечно, Знамя Победы должны были водрузить русский и грузин (естественно, в угоду И.Сталину). Их, разведчиков 756-го полка, и "нашли". Между прочим, когда через несколько дней военные корреспонденты и писатели спросили Неустроева о том, кто же первым добрался с флажком до рейхстага, Зинченко быстро перебил комбата, заявив, что тот очень устал. Чего же Зинченко боялся? Того, что комбат мог сказать, что рейхстаг взяли не в 14 часов 25 минут, а вечером и Знамя Победы водрузили около часа ночи, строго говоря, уже 1 мая. Подвиг водружения Знамени Победы над куполом рейхстага, был в основном связан с техническими и психологическими трудностями (сродни мастерству альпинистов, верхолазов).
О чем же сказал Егоров в 1948 году?
Егоров рассказал, что его рота (756-го полка) находилась уже (!) возле канала (на Королевской площади), когда ему и младшему сержанту Кантария вручили Красное Знамя, которое предстояло водрузить на самый рейхстаг (речь идет о знамени № 5, а ведь Зинченко распорядился о нем, так как оно находилось в штабе полка, только часов в 10 вечера в самом рейхстаге). Далее Егоров говорит, что они опять снимают Знамя (откуда?!) и добираются до крыши рейхстага над главным входом. Рвутся снаряды, и осколок пробивает дыру в брюхе полого скульптурного коня, и они с Кантария втыкают древко Красного знамени в пробоину (снизу видно так, как будто немецкий всадник держит его в руках, что само по себе символично!). Однако когда разведчики начали спускаться вниз - встретили бойца, посланного начальством. Тот крикнул, что знамя видно только с одной стороны и как будто в руках у верхового на коне.
Как утверждает М.Егоров, боец сказал: "Меня послали переставить его..." Но переставляют Знамя Победы Егоров и Кантария. Куда? На купол рейхстага. Купол разбит, стекла вылетели. Остов (ребра) купола обожжены от огня, в зазубринах, а под ребрами - глубокая пропасть, чернота. Да и обстрел продолжается. Так что взобраться на верх купола по ребрам, под обстрелом, рискуя сорваться, и укрепить на самом верху рейхстага Знамя Победы - безусловно, геройский подвиг, даже не говоря о значении водружения Знамени над рейхстагом. Разведчики крепко привязали его к ребрам купола чехлом. Кстати, руки у них (особенно у Егорова) навсегда остались покрытыми шрамами и шишками на коже. Напомню, что Егоров и Кантария были удостоены звания Героя Советского Союза.
Такова официальная версия водружения Знамени Победы над рейхстагом.

Кто же водрузил Знамя Победы?!

Однако эта официальная версия не соответствует действительности. Знамя Победы, находящееся сейчас в Музее Вооруженных Сил России, - самодельное, сшитое из двух кусков (!) очень тонкой материи. Более того: ни размер, ни символика знамени не соответствуют стандарту Государственного флага СССР. Ясно одно, что это не знамя № 5 (одно из девяти, старательно изготовленных в штабе 3-й ударной армии) и изготовлялось оно в спешке, буквально за несколько часов. Поскольку мы знаем, что штурмовали рейхстаг два полка: 756-й и 674-й 150-й дивизии, а знамя № 5 находилось в 756-м полку, то это Знамя Победы может принадлежать только бойцам 674-го полка (в нем, между прочим, служили и два вышеупоминаемых героя: Кошкарбаев и Булатов).
Исследователь А.Сычев на основе архивных материалов и личных встреч с участниками штурма рейхстага установил, что самодельное Знамя Победы принадлежало группе командира взвода полковой (674-го полка) разведки лейтенанта С.Сорокина.
Перед началом штурма рейхстага командир 674-го полка подполковник А.Плеходанов вызвал Сорокина, приказал ему отобрать специальную группу, изготовить знамя и водрузить его на рейхстаге.
Мы помним, что примерно в 11 часов утра при штурме рейхстага Кошкарбаев и Булатов, вырвавшиеся на Королевскую площадь, были шквальным огнем отсечены от группы Сорокина, оставшейся в "доме Гиммлера". Видимо, группе Сорокина удалось пробиться к рейхстагу только вечером, после 18 часов, когда Кошкарбаев и Булатов уже укрепили у входа в рейхстаг свой штурмовой флаг (кстати, его лоскутки они потом разделили на память с товарищами).
Артподготовка уже загнала фашистов в подвалы здания. Поэтому сопротивления почти не было и группа Сорокина через несколько минут оказалась на крыше рейхстага.
А теперь - главное.
Непосредственно самодельное знамя 674-го полка (а точнее - 150-й дивизии: такова была надпись на нем) водружали разведчики этого полка (внимание!) Г.Булатов и В.Провоторов. Да, да, тот самый Григорий Булатов, который полчаса-час назад вместе с Рахимжаном Кошкарбаевым прикрепил первый штурмовой флаг у входа в рейхстаг!
Булатов и Провоторов закрепили Знамя Победы на скульптурной группе над главным входом в рейхстаг. Знал ли об этом Кошкарбаев (об участии в водружении знамени Г.Булатова)? Видимо, нет, к тому же Рахимжан, раненный в ногу, нуждался в медицинской помощи.
Знамя Победы вознеслось над рейхстагом примерно в 19 часов, а Жукову доложили об этом, как мы помним, еще к 15 часам дня (очень досрочно!).
Знамя разведчиков 674-го полка было первым, появившимся над рейхстагом, и в течение нескольких часов оно так же было и единственным.
Архивные документы 674-го полка полностью подтверждают все свидетельства С.Сорокина.
А вот итоговые документы 756-го полка и штурм рейхстага, и водружение над ним знамени Егоровым и Кантария описывают очень противоречиво (например, время водружения знамени: то вечер 29 (?!) апреля, то вечер 30 апреля.
Разведчики группы С.Сорокина (и Г.Булатов, конечно!) сразу после штурма рейхстага были представлены к званию Героя Советского Союза. Их подвиг был подробно описан в наградных листах, подписанных командованием корпуса, но Звезд Героя разведчики не получили. Почему? Я думаю, понятно: вместе с Егоровым был "назначен" стать Героем Кантария, а вторых "водрузителей" Знамени Победы не требовалось.
Хотя нужно обязательно подчеркнуть мужество и героизм Егорова и Кантария.

Цена штурма рейхстага

Неофициальная статистика гласит: в боях за рейхстаг погибли... 63 человека! Представляете? Отчаянно, хорошо подготовившиеся к обороне фашисты простреливали каждый метр 300-метровой (по ширине) Королевской площади. Гибли десятки героев-одиночек, гибли группы советских бойцов. Не раз были решительные, но неудачные штурмы рейхстага. А бои в самом рейхстаге? Утром 1 мая 1945 года фашисты вырвались из подвалов здания, и бой в рейхстаге возобновился с новой силой. И только часов в 7 утра 2 мая 1945 года наступила непривычная тишина: немцы сдались. А наши потери при штурме рейхстага... 63 человека?! Когда-то Сталин сказал, что за годы Великой Отечественной войны погибло 7 миллионов советских людей, потом Хрущев назвал число 20 миллионов жизней, сейчас официальная статистика гласит: 27 миллионов советских людей погибло! Узнаем ли мы когда-нибудь всю правду?!

Тайна знамени № 5

Внимательный читатель спросит: "А куда же делось дивизионное знамя № 5? А вот сие есть великая тайна, и я могу только высказать свои предположения (может быть, ветераны уточнят и дополнят мой рассказ?!).
Сейчас пишется, что Егоров и Кантария перенесли Знамя Победы с фронтона на купол рейхстага не 1, а утром 2 мая 1945 года. Какое знамя: самодельное группы Сорокина или знамя № 5? Пишется, что знамя № 5, установленное на куполе рейхстага (1 мая или 2 мая?), было сбито вражеским огнем. Видимо, 2 мая Егоров и Кантария вторично устанавливали на куполе другое знамя взамен сбитого. Какое?! Знамя № [?!]. 3 (или 9?) мая 1945 года Знамя Победы с купола рейхстага сняли и заменили на стяг.
Кстати, по-моему, когда после войны здание рейхстага восстановили, то оно оказалось без купола, видимо, чтобы он не напоминал кое-кому о Знамени Победы над ним в мае 1945 года.
Почему в Музее ВС СССР (России теперь) оказалось самодельное Знамя Победы группы Сорокина? Его ли устанавливали на куполе рейхстага? Вопросы, вопросы... Ясно одно: если бы уцелело знамя № 5 150-й дивизии, то сегодня в Музее находилось бы именно оно!

Парад Победы без символа Победы

20 июня Знамя Победы (самодельное, "сорокинское") было отправлено в Москву в сопровождении Кантарии, Егорова, Неустроева и на Тушинском аэродроме его (знамя) торжественно, при параде принимал капитан В.Варенников, ныне генерал, печально известный нам по ГКЧП 1991 года. Через два дня на Центральном аэродроме была генеральная репетиция Парада Победы. Сводные полки готовились к нему целый месяц, а герои штурма рейхстага только прилетели. Командовал парадом Рокоссовский, принимал Жуков. Между прочим Сталин хотел сам принимать Парад Победы на белом коне, но на тренировках не удержался на нем (а конь-то был наш, казахстанский: знаменитый Абсент).
Открывали парад (репетицию) трое: Неустроев со Знаменем Победы и по бокам Егоров и Кантария. Когда раздался военный марш, тяжелей всех пришлось капитану Неустроеву (в 22 года почти инвалиду: пять ранений, печень опущена, ноги перебиты). И перед трибуной он сбился с ноги, засеменил, а остановившись, увидел, что далеко оторвался вперед от марширующего за ним Карельского сводного полка. В итоге... подбежал полковник и заявил: "Маршал Жуков приказал: ни знамя, ни знаменосцев завтра на парад не выставлять!"
24 июня 1945 года на Красной площади в Москве состоялся исторический Парад Победы.
Символа Победы - Знамени Победы - на параде не было! А ведь можно было героев провезти по Красной площади со Знаменем Победы в открытом автомобиле! Да кому они теперь были нужны? Жукову? Сталину?

Поименно!

Итак, первыми штурмовой флаг у входа в рейхстаг прикрепили Рахимжан Кошкарбаев и Григорий Булатов.
Первыми Знамя Победы (самодельное) водрузили над фронтоном рейхстага Г.Булатов (опять он!) и В.Провоторов из группы С.Сорокина.
Первыми перенесли Знамя Победы (какое?) на купол рейхстага Михаил Егоров и Мелитон Кантария под руководством замполита батальона Алексея Береста.

Судьба героев взятия рейхстага

Р.Кошкарбаев, почетный гражданин, вел после войны большую общественную работу и работал директором гостиницы "Алма-Ата", но заслуженную им Звезду Героя он так и не получил (в отличие от Бауыржана Момышулы, которому хотя и посмертно, но в 1990 году присвоили звание Героя Советского Союза).
Григорий Булатов Звезды Героя не получил и молчал о своем подвиге до 1965 года, но когда он начал заявлять о себе и рассказывать о штурме и взятии рейхстага, то многие не верили и смеялись над ним, даже называя его "Гришка-рейхстаг".
Больно писать об этом, но, не выдержав насмешек, Г.Булатов повесился.
Судьба В.Провоторова (тоже без Звезды) мне неизвестна. С.Сорокин также Звезды не получил.
М.Егоров после войны о себе заботился мало, а вот всем просителям помогал: ведь его имя было известно всей стране. К сожалению, он пристрастился к пьянству. К 30-летию Победы ему подарили "Волгу", и, проездив на ней чуть больше месяца, 20 июня 1975 года Егоров, будучи пьяным за рулем, погиб в автокатастрофе, столкнувшись с рефрижератором в своей деревне Рудне. Похоронен с почетом в центре Смоленска, и его друг М.Кантария успел примчаться из Грузии на похороны Егорова.
Сам Кантария умер в Грузии в почете несколько лет назад.
А.Берест был после войны безвинно осужден и отбыл срок заключения.
Почти у всех героев судьба оказалась трагической.

Заключение

Да, наши полководцы, такие, как Жуков, Конев, Василевский, Рокоссовский, прославлены не столько своим военным искусством, сколько масштабностью и значимостью проведенных ими операций. Шутка ли: "ворочали" миллионами солдат на сотнях километров. Но вот поразительный факт: Жуков, подписывая сотни документов перед войной, "подмахнул", не обратив внимания, и донесение о плане "Барбаросса", а ведь это план нападения Германии на СССР!
А начало войны наша пехота встретила в основном с винтовками Мосина образца 1891/1930 гг.! А ведь дело в том, что немецкие автоматы МП-40 и сейчас восхваляются иными авторами исследований о войне. Конечно, это было надежное, легкое оружие и немцы могли вести огонь от бедра, но в автоматах МП-40 (40 - это 40-й год, были и МП-38) рожок рассчитан на 32 патрона (редко рожки вмещали 64 патрона), кучный огонь - до 200 метров, и стрельба велась только очередями. А вот в советском ППШ с барабанным магазином был 71 патрон, кучный огонь велся до 500 метров, и стрелять можно было не только очередями, но и одиночными выстрелами.
Вот эти автоматы и надо было срочно производить перед войной!
Кстати, конструктор Шмайсер отношения к МП-40 не имеет.
Хочется вспомнить А.Суворова - ведь он победил в 60-ти крупнейших сражениях, и только в 3-х (!) из них у него было превосходство в силах над противником!

И наконец о двух судьбах - маршала Жукова и Дуайта Эйзенхауэра, командовавшего союзными нам англо-американскими войсками на заключительном этапе войны. Министр обороны СССР Жуков был обвинен Н.Хрущевым в "бонапартизме" и смещен. До самой смерти в 1974 году Жуков находился в опале. К тому же из-за своих проблем с женами и четырьмя дочерьми он в конце жизни оказался почти в полном забвении и одиночестве и умирал долго и мучительно. Добавлю, что и памятник полководцу Победы в Москве на Манежной площади не очень удачный. У фигуры Жукова несоразмерно коротки ноги, а у скульптуры лошади - хвост почему-то "пистолетом". Да и памятник придвинут к Историческому музею, как будто Жуков только что "выехал" из него. А вот Д.Эйзенхауэр в 1952 году был избран президентом США и находился на этом посту два срока.
Вот такие разные судьбы выдающихся полководцев в СССР и США.

Страна готовится отметить День Победы. Однако до сих пор не прекращаются споры, кто все-таки водрузил красное полотнище над Рейхстагом. В Пскове убеждены, что это был Михаил Минин, чей подвиг так и остался неоцененным. Может быть, поэтому каждый год 30 апреля в городе отмечается день его памяти.

В областном совете ветеранов войны и труда абсолютно убеждены, что слава обошла стороной Минина, хотя по праву должна была принадлежать именно ему. Официальная история еще с советских времен продолжает называть имена сержанта Михаила Егорова (русский, коммунист) и младшего сержанта Мелитона Кантарии (грузин, беспартийный), которые водрузили над Рейхстагом знамя 150-й Идрицкой стрелковой дивизии. При этом сохранились свидетельства, что они сами потом признавали: свое знамя (а их было несколько!) они доставили в Рейхстаг значительно позже других знаменосцев.

Этот факт констатировали и специалисты Института военной истории Министерства обороны РФ, где документально подтвердили, что первой, кто водрузил Знамя Победы над Рейхстагом 30 апреля 1945 года, была группа капитана Макова. В ее состав входил и Михаил Минин. Все произошло 30 апреля 1945 года. За этот подвиг и ряд других военных заслуг Михаил Минин был представлен к званию Героя Советского Союза, при этом наградной лист был датирован 1 мая 1945 года, однако командование ограничилось орденом Красного Знамени (18.05.1945).

"В течение всего дня и вечера 30 апреля советские подразделения неоднократно пытались прорваться через оборону противника, но безуспешно. Мы находились в четырехстах метрах от Рейхстага, в доме Гиммлера, когда 30 апреля в середине дня получили сообщение о наличии приказа № 06 по I Белорусскому фронту о взятии советскими войсками Рейхстага 30 апреля 1945 года в 14:25 минут. В действительности днем и вечером 30 апреля в рейхстаге не было ни одного советского воина. 30 апреля в 21 час 30 минут началась артподготовка атаки. Штурм проходил ночью, когда в десяти метрах не просматривался силуэт человека… Атака велась почти вслепую без поддержки танков и артиллерии сопровождения… Группа В.Н.Макова, как наиболее организованное подразделение, первой достигла парадного входа, с помощью бревна таранным ударом взломала запор парадной двери, и первой ворвалась в Рейхстаг. Прокладывая себе путь огнем автоматов и гранатами, нам удалось быстро достигнуть чердака, обнаружить с помощью фонарика грузовую гигантскую лебедку, по ней подняться на крышу и здесь 30 апреля 1945 года в 22:40 водрузить первое знамя, о чем В.Н.Маков немедленно по рации доложил на командный пункт командиру 79 корпуса. В четвертом часу утра 1 мая в Рейхстаг были привезены с зачехленными знаменами Егоров и Кантария…"
Из воспоминаний Михаила Минина

Историческую справедливость попытались было исправить депутаты Псковского областного собрания. Так, в мае 2005 года, в канун 60-летия со дня Победы, в повестку одной из сессий было внесено предложение обратиться к тогдашнему губернатору Михаилу Кузнецову с просьбой о внесении президенту РФ представления по присвоению звания Героя Российской Федерации всей штурмовой группе, водрузившей знамя над Рейхстагом. Там была и фамилия псковича Михаила Петровича Минина. Однако ответ, который пришел из министерства обороны, был неутешительный. В нем говорилось, что Михаил Минин за свой подвиг уже был награжден, а дважды этого делать нельзя.

"Мне не надо лишний раз доказывать, что Михаил Петрович Минин был и остается нашим национальным героем. Не требует доказательства и то, что он на самом деле был первым, кто водрузил флаг Победы над Рейхстагом. В память об этом легендарном человеке каждый год на его могиле собираются ветераны, представители патриотических объединений. В школах города проходят уроки мужества, посвященные его подвигу. На доме, где он жил, установлена памятная доска, но я решительно не поддерживаю идею о перезахоронении праха героя в центре Пскова, на площади Жертв Революции. Пусть спит спокойно, наша задача - сохранить достойную память о нем."
Борис Полозов, депутат областного собрания,SmartNews

В этой связи возникает вопрос: почему же тогда во всех официальных некрологах, посвященных памяти Михаила Минина, он неизменно считается Героем Советского Союза? Ответ на этот щекотливый вопрос корреспондент SmartNews получил в Псковском областном совете ветеранов войны и труда. По словам заместителя председателя совета Николая Горбачева, несколько лет назад указом небезызвестной Сажи Умалатовой, председателя незарегистрированной (!) организации «Постоянный президиум съезда народных депутатов СССР», Михаил Минин был удостоен звания Героя Советского Союза

"Понятно, что эта награда не имеет официального статуса. Хотя лично я убежден, что Михаил Петрович был ее достоин без всяких оговорок. Понятно, что никакими льготами как Герой Советского Союза он пользоваться не мог. Предлагал я, когда Михаил Петрович умер, похоронить героя в центре Пскова, возле памятника жертвам революции. В конце концов, Михаил Егоров свой последний приют нашел в самом центре Смоленска, подле кремлевской стены, как и полагается национальному герою. Михаил Петрович был достоин не меньшей чести, однако городские власти не услышали призыв ветеранов. Сейчас об этом остается только сожалеть…"
Николай Горбачев, заместитель председателя областного совета ветеранов войны и труда, SmartNews

В дополнение к сказанному следует отметить, что несколько лет назад министерство юстиции вынесло предупреждение г-же Умалатовой «в связи с неправомерной выдачей учрежденных ею орденов и медалей с символикой бывшего СССР». Было это сделано в связи с тем, что с 1 июля 2002 года вступал в силу новый Кодекс об административных правонарушениях, где предусматривалась ответственность за учреждение и изготовление знаков, имеющих внешнее сходство с государственными наградами Российской Федерации, РСФСР и СССР.

Пример Михаил Петровича Минина наглядно показывает, как порой бывает жестока и несправедлива судьба к подлинным героям. Во всех исторических документах той поры, позднейших энциклопедиях однозначно подтверждено, что именно он в составе группы капитана Макова первым поднялся на крышу Рейхстага и водрузил знамя Победы. Более того, в архивах сохранились официальные представления всей пятерки к званиям Героев Советского Союза. Они датированы 1 мая 1945 года. Обращаю внимание на такую подробность, что Егоров и Кантария были удостоены этого звания только в 1946 году. После смерти Михаила Петровича весь его архив был передан музею. Минин был человеком дотошным и всю жизнь собирал документы, воспоминания очевидцев, которые подтверждали приоритет группы капитана Макова. С другой стороны, если признать этот факт, то как быть с официально признанными символами Победы? Это значит, что знамя 150-й Идрицкой дивизии не соответствует своему статусу? Мне кажется, долг псковичей - увековечить имя героя хотя бы в названии улицы, на которой он жил. Инициативная группа уже обращалась с такой просьбой к городским властям, однако эта просьбы, увы, так и не была услышана.
(Марина Сафронова - старший научный сотрудник Псковского музея-заповедника, SmartNews )

СПРАВКА SMARTNEWS
Михаил Петрович Минин (29.07.1922–10.01.2008), уроженец Палкинского района Псковской области, ушел на фронт в июле 1941 года. Воевал на Ленинградском фронте, был ранен. После госпитализации продолжал службу в артиллерийском разведывательном дивизионе. Прошел путь от Ленинграда до Берлина. В 1945 году участвовал во взятии Рейхстага и вместе с боевыми товарищами водрузил на него Знамя Победы. На стенах Рейхстага до сих пор сохранилась запись об этом историческом событии: «Штурмгруппа капитана Макова В.Н., 30 апреля 1945 года». В списке бойцов пять фамилий: Маков, Загитов, Лисименко, Бобров и Минин. В 1959 году окончил Военную академию имени Куйбышева. Служил в ракетных войсках стратегического назначения. В 1969 году был демобилизован по болезни. С 1977 года проживал в Пскове. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны, Красной Звезды, медалями. В 2005 году решением городской думы ему было присвоено звание «Почетный гражданин Пскова». Подполковник в отставке. Похоронен на городском кладбище. Автор книги «Трудные дороги Победы».

Главным при водружении Знамени Победы над Рейхстагом был не Кантария и Егоров, а лейтенант Берест, о котором приказали забыть

Красное полотнище Военного совета №5, которое стало известно как Знамя Победы, взметнулось над Рейхстагом перед самой полночью 30 апреля 1945 года. Командир 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии полковник Федор Зинченко, назначенный комендантом Рейхстага, назначил знаменосцами разведчиков - сержанта Михаила Егорова и младшего сержанта Мелитона Кантарию. Их привели в логово фашистов через несколько часов, как в здание ворвались штурмовавшие его подразделения. Самостоятельно задачу знаменосцы выполнить не смогли. Вывел их на крышу Рейхстага и прикрыл огнем замполит лейтенант Алексей Берест. Втроем они салютовали с вершины купола Родине о победе над фашизмом. Под ними, тремя, лежал поверженный Берлин…

И если разведчики вскоре стали Героями Советского Союза, то Алексею Бересту достался только орден Красного Знамени. Его имя оказалось забыто из–за самолюбия сильных мужчин, борьбы за славу, намеренных и случайных исторических ошибок.

Правду об Алеше Бересте и его трагической судьбе накануне 65–летия Победы решил рассказать его земляк, полковник в отставке Юрий Галкин, долгие годы проработавший в Главном организационно-мобилизационном управлении Генерального штаба и в Центральном архиве Министерства обороны РФ.

Приехав однажды на родину в село Синявское, расположенное между Ростовом–на–Дону и Таганрогом, я заинтересовался судьбой своего земляка - Алексея Береста, на могиле которого было лаконично выведено: “Участник штурма Рейхстага”.

Известно было, что Алеша в 12 лет остался круглым сиротой, долго беспризорничал, жил в детдоме. Закончив семь классов средней школы, работал трактористом. После службы в армии попал прямиком на войну с финнами. В самый разгар Великой Отечественной рослого, смышленого паренька направили в Ленинградское краснознаменное военно-политическое училище. По окончании ускоренного курса Алексей попал в самое пекло боев: был назначен заместителем командира по политчасти 3-го стрелкового батальона 756-го стрелкового полка 3-й ударной армии Первого белорусского фронта.

Природа Алексея не обидела: он вымахал ростом под 2 метра, был плечистым, подтянутым, невозмутимым. При этом силой обладал богатырской, легко поднимал двух фрицев и сталкивал их лбами. В бою неизменно оказывался в первом эшелоне, действовал как заправский командир.

…Берлинская операция началась 16 апреля 1945 года и по плану должна была закончиться 25 апреля, но растянулась на две недели.

150-я стрелковая дивизия, где воевал Берест, вела тяжелейшие уличные бои в Берлине, продвигаясь по два-три километра в сутки к центру города. Здания и улицы были приспособлены немцами для обороны. В верхних этажах домов располагались снайперы и автоматчики.

Директивой Военного совета 3-й ударной армии предписывалось ускорить взятие Рейхстага. Специально оговаривалось, что командир части, подразделения, которые первыми водрузят знамя над Рейхстагом, будут представлены к присвоению звания Героя Советского Союза. Указывалось также, чтобы эту информацию довели до каждого воина.

Первое упоминание о Знамени Победы датируется 6 ноября 1944 года. Именно в этот день Сталин на торжественном заседании Моссовета призвал советских воинов: “Добить фашистского зверя в его собственном логове и водрузить над Берлином Знамя Победы”.

16 апреля 1945 года состоялось совещание начальников политотделов всех армий 1-го Белорусского фронта по вопросу, как выполнить указание Сталина. Где и на каком объекте водружать Знамя Победы? Жуков, рассудив, что это вопрос политический, обратился в Главное политическое управление. Был получен ответ - над Рейхстагом!

Предпочтительнее шансы первыми подойти к Рейхстагу были у 3-й ударной армии. Изготовили девять знамен - по числу соединений в армии. Знамя по размеру и форме напоминало Государственный флаг СССР.

В ночь на 22 апреля от имени Военного совета армии знамена распределили между соединениями. Знамя №5 получил командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Шатилов.

Штурмующие подразделения не подозревали, что учитываться будут только стяги Военного совета. Все это впоследствии обернулось великой путаницей, лавиной фальсификаций, обманутыми надеждами.

О взятии Рейхстага доложили заблаговременно

30 апреля перед рассветом Рейхстаг штурмовали выдвинутые в первый эшелон три спешно доукомплектованных батальона. В центре по направлению от “дома Гиммлера” действовали батальоны 150-й стрелковой дивизии Неустроева и Давыдова. На стыке между ними находилась группа Макова. Левее, со стороны швейцарского посольства, - батальон из 171-й стрелковой дивизии полковника Негоды, которым командовал старший лейтенант Самсонов. Здесь же находилась и вторая штурмовая группа майора Бондаря.

Две атаки из-за шквального огня были отбиты. Но в середине дня 30 апреля 1945 года в штаб 1-го Белорусского фронта поступило сообщение, что Рейхстаг взят, и красное знамя на нем. Доклад о взятии Рейхстага быстро дошел до Москвы. Из нее поступило поздравление Сталина.

Военный совет 1-го Белорусского фронта издал приказ №06 - поздравление. В нем говорилось: “Войска 3-й ударной армии генерал-полковника Кузнецова заняли здание Рейхстага и сегодня, 30 апреля 1945 года, в 14 часов 25 минут подняли на нем советский флаг”.

В это время ни одного советского солдата в Рейхстаге не было. Штурмующие батальоны, прижатые к земле плотной огневой завесой противника, находились на Королевской площади, в двухстах метрах от здания. Желаемое за действительное выдал командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Шатилов.

Когда командование 150–й дивизии разобралось в обстановке и уяснило, что Рейхстаг не взят и победного флага на нем нет, изменить что–либо было сложно.
В своей документальной повести Неустроев вспоминает: “На мой командный пункт позвонил генерал Шатилов и приказал передать трубку командиру полка. Потребовал от Зинченко: “Прими меры к тому, чтобы любой ценой водрузить флаг или хотя бы флажок на колонне парадного подъезда”.

Реальный шанс у штурмующих подойти и ворваться в Рейхстаг появился только с наступлением темноты. Тридцатиминутная артподготовка началась в 21.30 по местному времени, а в 22.00 штурм Рейхстага возобновился.

Маковцы в числе первых подбежали к парадному входу. Массивная дверь была заперта. Возле нее скопилось около взвода солдат. Бойцы бревном протаранили парадную дверь. Штурмующая группа сразу же бросилась захватывать помещения первого этажа и баррикадировать выходы из бункера. В очень сложной обстановке ночного боя и в перемешанном составе командовать взялись те командиры, которые были в авангардной группе. Это были офицеры из неустроевского батальона - начальник штаба Гусев, замполит Берест, агитатор политотдела 150-й стрелковой дивизии капитан Матвеев, а также офицер корпуса капитан Маков. По их команде бойцы стали забрасывать гранатами коридоры и выходы из подземелья.

Маков отдал команду старшему офицеру связи Владимиру Минину прикрепить знамя 79-го стрелкового корпуса на крыше Рейхстага и в помощь им дал семь пехотинцев. Достигли чердака. Через слуховое окно выбрались на крышу и к башне прикрепили знамя. Затем знамя перенесли на скульптурную группу. Это были бойцы-добровольцы из 136-й артбригады: Загитов, Бобров, Лисименко, Минин. Время было 22.30-22.40 по местному времени. Маков поднялся к знамени и тут же доложил по рации в штаб 79-го стрелкового корпуса о водружении знамени на Рейхстаге. Свидетелем доклада был Неустроев, а принимал сообщение начальник политотдела армии Лисицын.

Засвидетельствовать факт водружения первого знамени на крыше Рейхстага старший офицер связи Владимир Минин пригласил офицера штаба корпуса майора Бондаря. Поднявшись на крышу, бойцы штурмовой группы Михаила Бондаря закрепили у задней ноги скульптуры свой собственный флаг.

А в 23 часа 30 минут красное полотнище на западном фасаде установили бойцы взвода разведки 674–го стрелкового полка во главе с лейтенантом Сорокиным.

“Водрузить флаг любой ценой!”

Далеко за полночь, во время очередного затишья, прибыл командир 756-го стрелкового полка полковник Зинченко. Он приказал Неустроеву доложить обстановку. Полковника интересовало знамя. Неустроев доложил, что знамен много: флажки взводные, ротные, бригадные, корпусные установлены на рейхстаге в расположении их позиций.

“Я спрашиваю, где знамя Военного совета армии под №5? Я же приказал начальнику разведки полка капитану Кондрашову, чтобы знамя шло в атаку с первой ротой!” - возмущенно сказал Зинченко.

Оказалось, что знамя осталось в штабе полка, в “доме Гиммлера”. Зинченко позвонил начальнику штаба полка Казакову и приказал ему немедленно организовать доставку знамени в Рейхстаг. Его доставили между тремя-четырьмя часами ночи разведчики Егоров и Кантария.

Командир полка Федор Зинченко поставил перед ними задачу: “Немедленно на крышу Рейхстага и установить на ней знамя №5”. Минут через двадцать Егоров и Кантария возвращаются со знаменем. “В чем дело?” - гневно спросил полковник Зинченко. “Там темно, у нас нет фонарика, мы не нашли выход на крышу”, - ответил Егоров.

Зинченко гневно заговорил: “Верховное Главнокомандование Вооруженных сил СССР от имени Коммунистической партии и всего советского народа приказало нам водрузить Знамя Победы над Берлином. Этот исторический момент наступил, а вы не нашли выход на крышу!..”

Командир 756-го стрелкового полка Зинченко приказал комбату Неустроеву обеспечить водружение Знамени Победы над рейхстагом. Неустроев передал это приказание своему замполиту лейтенанту Алексею Бересту, так как был абсолютно уверен, что он его выполнит успешно.“

“Я разведчиков на крышу за шиворот затащил”

Когда Берест вернулся и доложил, что Знамя Победы установлено на самом видном месте - на бронзовой конной скульптуре на фронтоне главного подъезда, Неустроев спросил: “Не оторвется?” - “Сто лет простоит, мы знамя к лошади ремнями привязали”. - “А солдаты как?” Смеется: “Ничего. Я их на крышу за шиворот затащил”.

Как и все находящиеся в Рейхстаге, лейтенант Берест не очень разбирался в расположении помещений, да еще в темноте. Он вывел Егорова и Кантарию на крышу Рейхстага, но не на западную сторону, видимую начальству со стороны Королевской площади, где уже развевался флаг, водруженный маковцами. Знамя Победы было водружено на противоположной - восточной стороне. Там тоже над подъездом возвышался фронтон, а над ним находилась скульптура конного рыцаря - кайзера Вильгельма. К исходу следующих суток, когда огонь вражеских снарядов смел с западной стороны многие доставленные сюда флаги, в том числе и тот, что водрузили маковцы, знамя Военного совета 3-й ударной армии осталось невредимым.

Рейхстаг горел. Немцы ринулись в контратаку, применили фаустпатроны. На людях тлела одежда, обгорали волосы, от дыма нечем было дышать…

Полковник Зинченко приказал покинуть здание и после того, как оно выгорит изнутри, атаковать заново. Но сделать это тогда уже было невозможно. Часть рот огнем была отсечена. Приказ не передашь. Парадный подъезд также находился под жесточайшим обстрелом.

В горящих залах, на лестницах и переходах вновь завязался кровопролитный встречный бой. На исходе ночи 1 мая разведчики Неустроева, осматривая здание, обнаружили в стене дверь на первом этаже. Лестница уходила вниз. Спустившись по ней в подвальное помещение, бойцы оказались в большом бетонном зале. И тут же попали под пулеметный огонь. Пятеро солдат были убиты сразу, троим чудом удалось спастись. Неустроев послал новую группу разведчиков в бункер. Они захватили пленных.

Из их рассказа стало ясно, что под Рейхстагом размещаются обширные помещения, связанные между собой многочисленными тоннелями и переходами. В них укрывалось более 1000 человек во главе с генерал-лейтенантом, комендантом Рейхстага.

Из 450 солдат батальона Неустроева 180 было ранено или убито. Остальные валились с ног от усталости.

Вдруг противник прекратил огонь. Вскоре из-за угла лестницы, ведущей в подземелье, показался белый флаг. Немцы вызывали на переговоры, но выдвинули условие. Поскольку среди них переговоры будет вести генерал, то и от советской стороны должен быть генерал или в крайнем случае полковник. Причем полномочия он должен был иметь командующего фронтом или армией.

Связываться с Зинченко или тем более с Шатиловым - командиром 150-й стрелковой дивизии, просить их прибыть в Рейхстаг на переговоры, когда каждый метр Королевской площади простреливается, было нереально, а самый старший по званию - капитан Неустроев. Комбат предложил представительному и статному лейтенанту Бересту пойти на переговоры “полковником”.

Воды, чтобы отмыть с лица копоть, не было. Но в одной из комнат солдаты нашли несколько бутылок белого сухого вина. Ополоснув им лицо и шею, Алексей наскоро “насухо” побрился, надел трофейную кожаную куртку, закрывающую лейтенантские погоны. Офицерскую фуражку заняли у капитана, политотдельца Матвеева. Так Алексей Берест стал временно полковником, представителем командующего 3-й ударной армии генерал-полковника Кузнецова на переговорах о капитуляции гарнизона Рейхстага. Сам Неустроев решил идти “адъютантом”. Он сбросил ватник, чтобы была видна гимнастерка с орденами. “Переводчику”, солдату Ивану Прыгунову, прикрепили погоны старшего лейтенанта.

Парламентеры, спустившись в подвал к гитлеровцам, сильно рисковали. Немцы могли пристрелить в любой момент.

На брустверах стояли пулеметы, кругом автоматчики в полной боевой готовности. Встретивший их полковник на ломаном русском языке заявил, что немецкое командование готово идти на капитуляцию, но при условии, что русские солдаты будут отведены с огневых позиций. Берест на это ответил, что если они хотят остаться в живых, то должны сложить оружие и подняться наверх, пройти через наши боевые порядки, как положено всем военнопленным, и под дулами автоматов. Гитлеровец пытался выторговать свободный проход к Бранденбургским воротам, но, не выдержав сурового взгляда Береста, сказал, что эти требования он доложит генералу-коменданту гарнизона Рейхстага.

В конце беседы немецкий генерал заявил, что они не сдаются, и один из парламентариев должен остаться с ними в качестве заложника. “Товарищ полковник! - козырнул Прыгунов. - Разрешите обратиться: я остаюсь здесь…” Берест глянул в худенькое, бледное лицо паренька, которого знал немногим больше месяца. Его, пятнадцатилетнего пацана, немцы угнали на работы в Германию, около трех лет он просидел в концлагере, был освобожден, прошел проверку СМЕРШа, был призван в армию. И вот теперь, может, в последний день войны, добровольно вызвался остаться в лапах фашистов.

Берест предупредил немецкого генерала, что он отвечает головой за жизнь старшего лейтенанта Прыгунова.

Парламентеры отправились в обратный путь. Автоматы и пулеметы смотрели им в спины. Дорога оказалась длинной.

Уже когда они выбрались в вестибюль, немецкий офицер, сопровождавший их, выстрелил Бересту в спину, но промахнулся. Алексей рывком повернулся и разрядил в него свой пистолет.

К этому времени к Рейхстагу прорвались и другие подразделения. Гитлеровцы вторично выбросили белый флаг и на этот раз стали группами выбираться наверх и сдаваться. Немецкий полковник, первым встретивший Береста в подземелье, узнал его, подошел к нему и положил свой пистолет к его ногам, хотя в этот момент у него на плечах были погоны лейтенанта. Генерала в черном мундире видно не было. Не появился и Ваня Прыгунов. Алексей расспрашивал, выходивших из подземелья немцев о нем, грозил им. Но никто не знал о судьбе русского переводчика. Берест послал в бункер солдат. Они обшарили все закоулки, но Ваню Прыгунова нигде не нашли.

2 мая немецкий гарнизон Берлина во главе с его комендантом генералом Вейдлингом капитулировал.

“Принимай, теща, зять пришел!”

С середины апреля 1946 года наступила пора отбора кандидатов и представления их к присвоению званий Героя Советского Союза за штурм Рейхстага и водружение на нем Знамени Победы.

Таковых набралось около 100 человек. Был в их числе и Алексей Берест. Причем из-за небрежности или незнания составители наградного листа в разделе “воинское звание” понизили Береста до младшего лейтенанта. Представление подписали: 3 августа 1946 г. - командир 756-го стрелкового полка полковник Зинченко, 5 августа 1946 г. - командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Шатилов, 7 августа 1946 г. - командир 79-го стрелкового корпуса генерал-полковник Черевиченко, 7 августа 1946 г. - начальник политического отдела 79-го стрелкового корпуса полковник Абашин.

Однако из списка Алексей Берест был вычеркнут. По одной из версий, рукой самого маршала Жукова, который не любил политработников.

По другой версии, в “доме Гиммлера” Берест схлестнулся то ли со смершевцами, то ли с офицерами из трофейных команд, шедшими буквально по пятам за атакующими порядками. И прямолинейного лейтенанта, как говорится, “взяли на карандаш”.

Под Береста начали копать. Чтобы он “не выступал и не имел защитников”, приказом его решили объявить больным венерической болезнью и на время празднования первой годовщины Победы упрятать в “специальный” госпиталь.

В приказе войскам 3-й ударной армии №209 от 23 апреля 1946 года значится: “Ниже поименованные политработники освобождаются от занимаемых должностей в связи с выбытием на длительное лечение в специальный госпиталь в результате венерического заболевания сифилисом: “…2. Берест Алексей Прокопьевич - лейтенант, парторг 652 отдельного разведывательного дивизиона 7 стрелкового корпуса”.

Начальник политотдела 303-й кабр подполковник Рыбин на эту телеграмму-приказ 24 апреля 1946 года ответил начальнику политотдела 7-го стрелкового корпуса полковнику Бордовскому: “Доношу, что парторг 652 орад 303 корпусной артбригады лейтенант Берест Алексей Прокопьевич за период службы в бригаде никакими венерическими болезнями не болел. Находясь в отпуске, в январе 1946 года, Берест заболел тифом, по поводу чего и находился в военном госпитале на излечении в городе Ростове-на-Дону. В этом же госпитале лейтенант Берест женился на медсестре, с которой прибыл в часть и живет в настоящее время. При возвращении из госпиталя лейтенант Берест представил справку из военного госпиталя о том, что он находился на излечении по поводу тифа”.

“Мои родители, - вспоминала дочь Береста - Ирина Алексеевна, - познакомились в госпитале, куда мой отец попал в инфекционное отделение. Вероятно, он ехал с Украины, из Харькова, а в Ростове его без сознания сняли с поезда с диагнозом “брюшной тиф”. В госпитале посчитали, что этот офицер уже не жилец, и поместили его в мертвецкую. Ночью от холода он пришел в сознание и обнаружил себя лежащим среди мертвых. Это было в ноябре 1945 года. В госпитале он влюбился в медицинскую сестру, которая ухаживала за отцом, Евсееву Людмилу Федоровну, мою маму. В январе 1946 года они расписались. Когда отец пришел в дом бабушки, маминой мамы, она воскликнула: “Люся, там какой-то военный ходит!” - и вышла к нему. “Вам кого надо?” - “Принимай, теща, зять пришел!” - “Много вас тут таких ходит!” - “Может, и много, а теперь я один!” Отец трепетно любил свою тещу, как маму. Ведь он был сиротой”.

“Уволить в запас за двоеженство”

Жена Береста Людмила Федоровна вспоминала: “Это были голодные и необустроенные годы. Снимали комнатушку вначале, стирать приходилось в ледяной воде. Наконец я взмолилась и попросила вырыть лучше землянку рядом с частью! И Алексей взял на помощь матросов, соорудил блиндаж с двумя комнатами и печкой посередине. Провел туда свет, а стены обшил досками, воровать которые вместе с матросами ходил в соседнюю часть торпедных катеров. Когда мне пришла пора рожать, он повез меня в роддом на машине. Я пожаловалась на тряску, и Алексей, отправив машину назад в часть, несколько километров нес меня на руках до роддома!

В части, где служил Берест, поменялся командир, и они не сошлись характерами. Началось все из-за матросика, который постоянно спал на посту. Командир решил его отдать под суд трибунала. Берест ответил, что “посадить человека проще всего, а спать я его отучу”. Разок подкрался, когда матрос кемарил на КПП, приложил часового так, что он улетел вместе с будкой. Больше на посту он не спал. Да, у Береста были тяжелые кулаки”.

Около полутора лет прослужил Алексей Берест в этом центре и был подведен к увольнению “за двоеженство”, как гласят официальные документы. В дознании, проведенном 11 августа 1948 года, говорилось, что лейтенант Берест, находясь в зарегистрированном браке с гражданкой Котенко Еленой Акимовной с 16.09.1939, не расторгнув этого брака, вступил во второй брак с гражданкой Евсеевой Людмилой Федоровной 08.01.1946.

Береста решено было предать суду чести младшего офицерского состава при Отделе связи Черноморского флота. Командир написал служебную характеристику на Береста: “…выпивка с подчиненными, заем денег у подчиненных старшин, отказ посещать Университет марксизма-ленинизма, были случаи, когда тов. Берест проявлял недовольство на экономические трудности».

Несмотря на то что моряки любили Алексея Береста, в семейном архиве сохранилось много фотографий с подписями: “Нашему отцу”, лейтенант был уволен из рядов ВМФ в запас.

Сослуживцы проводили семью Береста до железнодорожного вокзала в Симферополе. Они уезжали на родину Людмилы, к ее матери в город Ростов-на-Дону.

На гражданке Алексей Прокопьевич работал заместителем директора машинно-тракторной станции, в 52–м году был назначен начальником Неклиновского управления кинофикации, в районном центре, селе Покровском, в которое и переехала семья Берест.

Бывший старшина милиции Петр Цуканов вспоминал: “У нас умер сосед. Бересты в эту хатку и поселились, с детьми - четверо. Пол земляной, стены саманные, крыша камышовая, оконца у земли. Приехали - чемоданчик и узел с бельем.

Я был начальником КПЗ. Однажды входит следователь прокуратуры: “Вот вам человек, а вот - постановление на арест”. Я глянул - сосед мой! “Алексей Прокопьевич, что такое?” - “Да вот…” Обыскали его, и в камеру… Оказалось: из Ростова нагрянул ревизор. Тайно. В Синявке во время киносеанса выявил: народу в зале больше, чем проданных билетов. Заявился к Бересту. “Вы что же за моей спиной? - возмутился Берест. - Да я бы сам вам помог разобраться с кассиршей”. Ревизор держался нагло, ответил резкостью. Берест, вспылив, приподнял его за грудки и вышвырнул со второго этажа. Вместе с креслом. Сам же явился к начальнику милиции: “Я сейчас ревизора выбросил”.

Береста подставили. Кассирша Синявского клуба культуры Пилипенко еще до Береста дважды проворовывалась, ее выручал помощник районного прокурора Тресков, с которым они вместе пьянствовали. С работы пришлось ее уволить. Теперь пришел новый начальник киносети, и ее вновь восстановили. Итог работы Пилипенко: растрата - 5665 рублей. Уголовное дело возбудили против Береста, Пилипенко и бухгалтера Мартынова.

Семнадцать человек свидетелей подтвердили непричастность Береста к недостаче. Но 14 апреля 1953 года районный суд приговорил Береста “за хищение” к десяти годам заключения. На основании амнистии от 27 марта 1953 года срок сократили вдвое. Он не стал просить помилования. Жене писал в письме из Пермских лагерей: “Проси от себя. Мне нельзя: я себя виновным не признаю… Значит, мне судьбой было предназначено просидеть в этом аду и побывать в этом уголовном мире… Я ни перед кем на коленях не стоял и не стану”.

Жену “врага народа” в Ростове-на-Дону не хотели прописывать, а без этого нигде не брали на работу. Дойдя до отчаяния, Людмила Федоровна с двумя голодными плачущими детьми пришла в паспортный стол УВД, села в холле и объявила дежурному, что не уйдет, пока ее не примет начальник. Она добилась своего: уже на следующий день стоял штамп ростовской прописки.

Людмила Федоровна устроилась сразу на две работы. В первую смену работала медицинской сестрой в больнице, а во вторую - учетчицей на кирпичном заводе. Надо было и детей поднимать, и что-то отправлять в посылках Алексею.

Алексея освободили досрочно - нашлись влиятельные силы из числа бывших сослуживцев. Его полностью реабилитировали, сняли судимость и даже восстановили в партии!

“Говорил, что думал, поступал, как считал нужным”

“Мы жили в поселке Фрунзе, в черте Ростова, в хижине на две семьи. Дом был построен горьковским, или, как тогда говорили, “кровавым методом”, - вспоминала Ирина Берест. - После смены отец работал на стройке дома, отпахал сотни часов. Квартира была ужасная - на первом этаже двухэтажного дома. Под квартирой была котельная - шум от моторов, а главное - угарный газ поднимался к нам.

В шестидесятых годах несколько раз к нам приезжал Неустроев: “Что ж ты в коммуналке живешь, в таких скотских условиях. У тебя что же, даже телефона нет?” А как выпьют, Неустроев снимал свою Золотую Звезду и протягивал отцу: “Леша - на, она твоя”. Отец отвечает: “Ну, хватит…” Отцу было неприятно и больно. Он до конца жизни страдал из-за жуткой несправедливости оценки его подвига советскими властями на фоне “сфабрикованных Героев”: Егорова и Кантарии. Когда по телевизору показывали военные праздники или парады, он его выключал”.

3 ноября 1970 года Алексей возвращался с работы с кондитерской фабрики. Забрал пятилетнего внука Алешу из детского садика. Бересты жили тогда на улице Российской в поселке Орджоникидзе. Чтобы сесть на автобус, надо было перейти железнодорожные пути на станции Сельмаш. Был конец смены. Из проходной завода повалили люди. К станции подходила электричка, и огромная толпа людей кинулась к платформе. Кто-то в толпе толкнул маленькую девочку, и она упала на рельсы. А по параллельному пути с яркими фарами мчался скорый поезд Москва-Баку.

Первым отреагировал находящийся рядом Берест. Он оттолкнул внука в сторону, а сам бросился через рельсы и выхватил девочку, чуть ли не из-под колес поезда. Ребенок был спасен. Алексею не хватило доли секунды, чтобы выскочить самому. Людмила Федоровна вспоминала, что мужа подвели широкие флотские клеши с жесткими вставками, которые Алексей вставлял для фасона. Его могло просто отбросить в сторону передним щитком локомотива, но вставка в клешах зацепилась за какую-то деталь. Алексея сильно ударило о локомотив и протащило вперед, прежде чем он отлетел на насыпь. Он попытался сесть, сказал: “Алеша!” Это последнее, что он произнес.

Алеша плакал, кричал рядом: “Дедушка!..” - потом один, сам, нашел автобусную остановку и приехал домой. “Мы сидели, открылась дверь, Алеша: “Мама, а дедушку поезд переехал”, - вспоминала Ирина Алексеевна. - Мы с мамой кинулись в больницу, “неотложку”, на Кировском. Отец был еще жив, лежал распятый под двумя капельницами, сжав кулаки, весь белый. Даже пытался подняться. Если бы “скорая” приехала не через три часа, а раньше, его бы могли спасти. На наших глазах вынесли громадный таз крови. Он умер в четыре часа утра 4 ноября 1970 года. Валил снег. Он умер, а часы на руке громко тикали в тишине, отсчитывая чужое время. Отцу было 49 лет.

Береста отказались похоронить на братском кладбище в Ростове-на-Дону. Причем это решение принималось на самом высоком уровне. Его предали земле на окраине Ростова-на-Дону, в Александровке, на запущенном кладбище, где уже тогда почти никого не хоронили. Именем Алексея Береста была названа улица в Первомайском районе Ростова, на здании заводоуправления “Ростсельмаша”, где он работал, установлена мемориальная доска. А перед входом в сталелитейный цех завода руками рабочих был создан скромный памятник Бересту.

Позже об Алексее Бересте сняли документальный фильм. Его дочь Ирина Алексеевна вспоминала, как она привезла в Москву картину Лаврентьева об отце. В кинотеатре 4000 человек фильм смотрели стоя, но вторую часть картины показывать не разрешили. В ней о советском лейтенанте Бересте рассказывал немец. В Германии, когда шел бой в Рейхстаге, Алексей с группой автоматчиков прорывался на крышу здания. На одном из лестничных пролетов он увидел трех мальчишек и старика. Они стояли возле группы фаустников. Солдат за спиной Береста хотел их расстрелять, но Алексей остановил его. Старый немец стал объяснять советским солдатам, что они не сделали ни одного выстрела. Он упал на колени и стал просить пощады. Берест отдал команду “не стрелять”. В Германии нашли этих выросших мальчишек. Теплыми словами они вспоминали советского лейтенанта, подарившего им жизнь.

Через 60 лет после Победы, в 2005 году, президент Украины присвоил Алексею Бересту посмертно звание Героя Украины как украинцу по национальности и родившемуся на Луганщине, в Ахтырском районе.

Полковник в отставке Юрий Галкин надеется, что правда о его земляке дойдет до Президента Российской Федерации Дмитрия Медведева и им будет принято исторически справедливое решение о посмертном присвоении лейтенанту Алексею Бересту высокого звания Героя Российской Федерации.

В этот день в 1945 году над Рейхстагом было водружено Знамя Победы. Однако всем известные Егоров и Кантария были вовсе не первыми, поднявшимися на купол рейхстага. Более того, они закрепили знамя когда бой уже закончился.

Было подготовлено 9 знамён и 9 групп соответственно имели задание попытаться установить красное знамя на куполе Рейхстага. Первым (в 14 часов 25 минут) знамя над Рейхстагом водрузил Григорий Булатов, разведчик 674-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии.

Лейтенант Рахимжан Кошкарбаев и рядовой Григорий Булатов под огнём немцев пробились в Рейхстаг. Пока товарищи прикрывали их, лейтенант подсадил Булатова, и тот установил самодельное знамя на сбруе коня скульптурной группы Вильгельма I. Его лицо запечатлено на известной фотографии участников штурма на ступенях Рейхстага 2 мая 1945 после капитуляции Берлина.