ЧЖЭН ХЭ (кит. - 郑和) (1371-1433) - китайский путешественник, флотоводец и дипломат, возглавлявший семь крупномасштабных морских военно-торговых экспедиций, посланных императорами Минской династии в страны Индокитая, Индостана, Аравийского полуострова и Восточной Африки.
Отец Чжэн Хэ был мусульманином и носил фамилию Ма. По некоторым данным, род Ма происходил из западных краев и некоторые источники утверждают, что его предком был великий персидский дипломат Саид Аджал ал-Дин Омар, ставший первым наместником императоров монгольской династии Юань в провинции Юньнань. В 1382 г., когда в южную провинцию Юньнань вошли китайские войска, Чжэн Хэ попал в услужение к Чжу Ди (впоследствии император Юнлэ) и был оскоплен. Как гласит надпись на могильном камне отца Чжэн Хэ, составленная в 1405 г. и обнаруженная в 1894 г., Чжэн Хэ родился в 1371 г. в уезде Куньян(ныне уезд Цзиньнин) провинции Юньнань. Он «усердно служил и проявил способности, был скромен и осторожен, не избегал трудных дел, за что приобрел среди чиновников хорошую репутацию». В окружение Чжу Ди он попал во время кампании 1400-1402 гг., участвуя в боях на стороне будущего императора. Во время новогодних торжеств в 1404 г. многим участникам этой войны были пожалованы награды и титулы. Среди них был и молодой скопец, который с того времени получил фамилию Чжэн и был произведен в высшие дворцовые евнухи - тайцзяни.
Агрессивная внешняя политика императора Юн-лэ диктовала все более активное расширение границ Китая. Император направил гигантскую флотилию в Юго-Восточную Азию для освоения новых торговых путей. Чжэн Хэ был назначен командующим.
В 1405 г. Чжэн Хэ впервые получил приказ повести флот, насчитывавший 62 больших корабля, вспомогательные суда, которые везли воду и продовольствие, и 27 тыс. солдат к Малаккскому полуострову. Корабли, на которых разместилась экспедиция Чжэн Хэ, назывались «драгоценными». Каждый из них, длиной 138 метров, шириной 56 метров, был оснащен 9 мачтами и вмещал от 400 до 500 человек.
Хотя освоение новых торговых путей и распространение политического влияния Китая были основными целями императора, некоторые историки полагают, что эти грандиозные морские экспедиции преследовали еще одну цель.
Согласно этому предположению, Чжэн Хэ был направлен на поиски низвергнутого императора Цзяньвэня, ведь его тело так никогда и не было найдено. В ту пору стали циркулировать слухи о том, что Цзяньвэнь на самом деле не был убит в битве за Нанкин, а ударился в бега и скрывается где-то на юго-западе Китае. А значит, продолжает быть угрозой для нового императора.
В период 1405-1433 гг. Чжэн Хэ совершил семь экспедиций по Индийскому океану. Его флот состоял из 317 кораблей и почти 28 тысяч солдат и матросов. Самый большой корабль достигал 130 метров в длину. Поразительно! На фоне корабля Чжэна Хэ знаменитое флагманское судно Колумба «Санта Мария» выглядело бы просто спасательной шлюпкой.
Чжэну Хэ так и не удалось найти следы императора Цзяньвэня. Однако он добрался до Филиппинских островов, Малайзии, Мозамбикского пролива, южных берегов Африки, а также несколько раз пересек Индийский океан.
Ему даже удалось удивить аравийских мореплавателей и венецианских торговцев, с которыми он встретился в водах Ормузского и Аденского проливов. Стоит особо подчеркнуть, что все это произошло за 90 лет до Колумба и за 116 лет до Магеллана.
Однако путешествия Чжэн Хэ, популярные в кругу императора, не были таковыми в среде чиновников. Сказывалось старое соперничество между дворцовыми евнухами и чиновной знатью за влияние на императора и двор. Высокая стоимость морских экспедиций, а также тот факт, что их возглавляли и контролировали евнухи, а не обычные чиновники или генералы, вызывали всеобщее недовольство.
После смерти императора Юн-лэ Чжэн Хэ совершил еще два морских вояжа. Он умер во время последней своей экспедиции. Его могила расположена в Нанкине, но она пуста. Согласно легенде, тело адмирала было захоронено в море, по морской традиции.
Недовольство морскими экспедициями и зависть к славе адмирала придворных кругов после смерти Чжэн Хэ сыграли свою решающую роль. Во время планирования очередной экспедиции чиновная бюрократия умудрилась «потерять» навигационные карты и прочие необходимые для экспедиции документы. Экспедицию отложили, как оказалось, навсегда. В результате многие из вахтенных журналов с содержащейся в них информацией о плаваниях Чжэна Хэ и его флота были уничтожены. Именно поэтому информация о тех краях и странах, которые посетил флотоводец, настолько противоречива. Данные, которыми мы обладаем сейчас, были почерпнуты главным образом из трудов современников Чжэна Хэ, а также из источников, найденных лишь в 1930-е годы.
Активная деятельность Чжэн Хэ и его многочисленные морские экспедиции отражены в романе «Записки о плавании евнуха Трех драгоценностей в Западный океан», состоящем из 100 глав. В нем живописуются впечатляющие походы китайских мореплавателей XV в., а фоном действия этого фантастического романа является описание самых разных стран (их более двадцати). После уничтожения правящей верхушкой документов и архивов экспедиции Чжэн Хэ появление романа с изложением истории этих путешествий рассматривалось некоторыми читателями и критиками как вызов власти. Многочисленных героев романа объединяла морская кампания, а композиционным стержнем книги стал путь от устья Янцзы, вдоль берегов Юго-Восточной Азии, Индии, Аравии, Восточной Африки и обратно до Китая.
На протяжении своей многовековой истории Китайская империя не проявляла особого интереса к дальним странам и морским путешествиям. Но в XV веке ее корабли семь раз отправлялись в плавания по Индийскому океану, а возглавлял эскадру гигантских джонок каждый раз один и тот же человек - дипломат и адмирал Чжэн Хэ, по размаху своих экспедиций не уступавший Колумбу.
После освобождения Китая от монголов и провозглашения в 1368 г. империи Мин под властью императора Чжу Юаньчжана главной задачей нового правительства стало «восстановление международного престижа Китая как суверенного государства и прекращение вторжений извне». Новый император Чжу Ди (Юн-лэ, правил с 1403 по 1424), стремясь упрочить международное положение Поднебесной, решился на организацию огромного флота, целью плаваний которого являлась бы демонстрация могущества новой империи и требование покорности от государств Южных морей.
Однако эта версия, хотя и наиболее распространённая, не является единственной. В той же «Истории династии Мин» указывается, что император послал за море экспедицию Чжэн Хэ якобы для поисков бесследно исчезнувшего в 1403 г императора Хой-ди. Эта версия наименее убедительна, поскольку император знал, что родич сгорел во дворце при штурме Нанкина, но не решался публично подтвердить это, предпочитая не опровергать слухи о его тайном спасении.
В источниках не столь официальных, как «Мин ши», получили отражение и экономические цели экспедиций. У Ма Хуаня, хрониста экспедиций Чжэн Хэ, например, сказано, что эти путешествия были снаряжены с целью пересечь далёкие моря, чтобы вести торговлю с иноземцами. О том, что Чжэн Хэ должен был не только подносить подарки иностранным правителям, но и торговать, говорится также в «Шу юй чжоу цзы лу». Однако благодаря принятой в средневековом Китае философско-этическими концепциями оценке торговли, как низкого и недостойного занятия, эти цели не нашли должного отображения в большинстве источников.
Возможно, разгадка кроется в некотором комплексе неполноценности Юн-лэ, вознесенного на трон дворцовым переворотом. Незаконному «Сыну неба», похоже, просто не хотелось сложа руки ждать, пока данники сами явятся к нему на поклон.
Чжэн Хэ
Чжэн Хэ появился на свет в 1371 году в городе Куньян (ныне Цзиньин), в центре юго-западной китайской провинции Юньнань, недалеко от ее столицы Куньмина. Ничто в детстве будущего флотоводца, звавшегося тогда Ма Хэ, не предвещало грядущего романа с океаном: в XV столетии от Куньяна до побережья было несколько недель езды. Фамилия Ма - транскрипция имени Мухаммед - и поныне часто встречается в китайской мусульманской общине, а наш герой вел происхождение от известного Саида Аджаллы Шамсы аль-Дина (1211-1279), прозывавшегося также Умаром, - уроженца Бухары, выдвинувшегося во времена монгольских великих ханов Мункэ (внука Чингисхана) и Хубилая. Именно завоеватель Китая Хубилай в 1274 году назначил этого Умара губернатором Юньнани. Известно, что отец и дед будущего адмирала строго придерживались уложений ислама и совершали хадж в Мекку. Более того, в мусульманском мире бытует мнение, что и сам будущий адмирал побывал в священном городе, правда, с неформальным паломничеством.
На момент рождения мальчика Срединная империя все еще находилась под властью монголов, благоволивших к его семье. Но начало жизни Ма Хэ сложилось довольно драматически. В 1381 году при завоевании Юньнани войсками китайской династии Мин, скинувшей иноземную Юань, в возрасте 39 лет погиб отец будущего мореплавателя. Мальчика же повстанцы пленили, оскопили и передали в услужение четвертому сыну своего предводителя Хун-у, будущему императору Юн-лэ, который вскоре отправился наместником в Бэйпин (Пекин).
Тут важно отметить одну деталь: евнухи в Китае, так же как, к примеру, и в османской Турции, всегда оставались одной из самых влиятельных политических сил. Многие юноши сами шли на жуткую не только по сути, но и по технике исполнения операцию, надеясь попасть в свиту какого-нибудь влиятельного лица - князя или, если повезет, самого императора. Так что «цветноглазому» (так называли в Китае представителей нетитульной, неханьской народности) Чжэн Хэ по тогдашним понятиям просто повезло. Юный Ма Хэ хорошо зарекомендовал себя на службе. К концу 1380-х он уже ярко выделялся в окружении князя, младше которого был на одиннадцать лет. В 1399-м, когда Пекин осадили войска тогдашнего императора Цзяньвэня (правил с 1398 по 1402), молодой сановник стойко защищал одно из городских водохранилищ. Именно его действия и позволили князю выстоять, с тем, чтобы контратаковать соперника и добиться трона. А через несколько лет Юн-лэ собрал мощное ополчение, поднял восстание и в 1402 году, взяв штурмом столичный Нанкин, провозгласил себя императором. Тогда же он принял девиз нового правления: Юн-лэ - «Вечное счастье». На китайский Новый год 11 февраля 1404 года Ма Хэ в благодарность за верность и подвиги был торжественно переименован в Чжэн Хэ - эта фамилия соответствует названию одного из древних царств, существовавших на территории Китая в V-III веках до н. э.
Что касается внешности будущего адмирала, то он, «став взрослым, говорят, вырос до семи чи (почти два метра), а обхват его пояса равнялся пяти чи (более 140 сантиметров). Скулы его и лоб были широки, а нос невелик. У него был сверкающий взгляд и голос громкий, словно звук большого гонга».
Сокровищницы адмирала Чжэн Хэ
Правитель торопил - армада строилась в большой спешке. Первый приказ о создании кораблей прозвучал в 1403-м, а плавание началось уже через два года. Специальными высочайшими распоряжениями были отряжены промысловые партии за древесиной - в провинцию Фуцзянь и в верховья Янцзы. Краса и гордость эскадры, баочуани (дословно «драгоценные корабли» или «сокровищницы»), сооружались на так называемой «верфи драгоценных кораблей» (баочуаньчан) на реке Циньхуай в Нанкине. Именно этот последний факт, в частности, обусловливает то, что осадка джонок при их гигантском размере была не очень глубокой - иначе они просто не прошли бы в море через этот приток Янцзы.
Достоверно определить все характеристики судов армады Чжэн Хэ историки и кораблестроители пока не могут. Масса спекуляций и дискуссий в научном мире вызвана тем, что ученым известно, как строились схожие джонки до Чжэн Хэ и после него. Однако Южные моря и Индийский океан бороздили специально отстроенные суда, о которых наверняка (с учетом расчетов, произведенных на основе раскопок рудерпоста в нанкинской верфи) известно лишь следующее.
Длина больших кораблей баочуаней составляла 134 метра, а ширина - 55. Осадка до ватерлинии равнялась 6 с лишним метрам. Мачт было 9, и они несли на себе 12 парусов из плетеных бамбуковых матов. Баочуаней в эскадре Чжэн Хэ в разное время было от 40 до 60. Для сравнения: первый трансатлантический пароход Изамбара Брюнеля «Грейт Вестерн», появившийся через четыре века (1837), в длину был почти в два раза меньше (около 72 метров).
Измерения средних кораблей равнялись соответственно 117 и 48 метрам. Таких джонок было около 200, и они сравнимы с обычными китайскими судами. Команда подобного корабля, в 1292 году везшего в Индию Марко Поло, состояла из 300 человек, а Никколо ди Конти, венецианский купец XIV-XV веков, путешествовавший в Индию и Ормуз, упоминает пятимачтовые джонки водоизмещением около 2000 тонн. Адмиральский флот состоял из 27-28 тысяч человек личного состава, в число которых входили солдаты, купцы, гражданские лица, чиновники и мастеровые: по количеству это население большого китайского города тех времен.
Китайские корабли строили совершенно иначе, чем европейские. Во-первых, у них отсутствовал киль, хотя иногда в днище и встраивали длинный брус, называвшийся лунгу («кость дракона»), - для смягчения удара о грунт при причаливании. Прочности конструкции корабля добивались, добавляя на борта по всей длине деревянные укрепления-вельсы на уровне ватерлинии или выше нее. Очень важным было наличие переборок, тянувшихся от борта к борту через равномерные промежутки, - они обеспечивали защиту судна от затопления в случае повреждения какого-нибудь одного или нескольких помещений.
Если в Европе мачты располагались по центру судна, встраиваясь основанием в киль, то в китайских джонках основание каждой мачты соединялось лишь с близлежащей переборкой, что позволяло «раскидывать» мачты по палубе вне зависимости от центральной оси симметрии. При этом паруса разных мачт не перекрывали друг друга, раскрывались наподобие веера, парусность увеличивалась, и корабль получал соответственно большее ускорение.
Суда китайцев, создававшиеся для работы в неглубоких водах, по пропорциям отличались от европейских: их осадка и длина пропорционально уступали ширине. Это все, что нам известно достоверно. Переводчик записок Ма Хуаня, спутника Чжэн Хэ, Джон Миллз дополняет эти данные предположением о том, что на баочуанях было по 50 кают.
Первая экспедиция
Первый указ Чэн-цзу о снаряжении экспедиции был дан в марте 1405 г. Этим указом её главой назначался Чжэн Хэ, а его помощником евнух Ван Цзихун. Подготовка экспедиции, видимо, была уже начата ранее, поскольку к осени того же года приготовления были завершены.
Корабли строились в устье Янцзы, а также на берегах Чжэцзяна, Фуцзяни и Гуандуна и затем стягивались к якорным стоянкам на Люцзяхэ, где был назначен сбор флотилии.
В состав флотилии вошли шестьдесят два корабля, на которых находилось двадцать семь тысяч восемьсот человек. Самые большие корабли в длину достигали сорок четыре чжана (сто сорок метров) и в ширину восемнадцать чжанов. Корабли средней величины соответственно имели тридцать семь и пятнадцать чжанов (сто восемь и сорок восемь метров). Цифры ещё более удивительные, если учесть, что наибольшая длина каравеллы первой экспедиции Колумба «Санта Мария» не превышала восемнадцати с половиной метров, при максимальной ширине 7,8 м.
Как указано в «Мин ши», в первое плавание Чжэн Хэ вывел 62 больших корабля. Однако в средние века в Китае каждый большой корабль сопровождался ещё двумя-тремя малыми, вспомогательными. Гун Чжэнь, например, говорит о вспомогательных судах, которые везли пресную воду и продовольствие. Имеются сведения, что их число достигало ста девяноста единиц.
Выйдя из Люцзяцзяна, флот прошёл вдоль берегов Китая до бухты Тайпин в уезде Чанлэ провинции Фуцзянь. Здесь корабли стояли до зимы 1405/1406 г., завершая подготовку и дожидаясь начала северо-восточных муссонов. Сезон этот длится с середины ноября до февраля, но обычно позже начала февраля флотилии в плавание не отправлялись. Должно быть, в декабре 1405 года или в начале 1406 года, наполнив трюмы съестными припасами, топливом и пресной водой, флотилия вышла в открытое море и взяла курс на юг.
От берегов Фуцзяни флот Чжан Хэ отправился к Тямпе. Пройдя через южно-Китайское море и обогнув о. Калимантан с запада, он через пролив Каримата подошёл к восточному побережью о. Ява. Отсюда экспедиция направилась вдоль северного берега Явы к Палембангу. Далее путь китайских кораблей лежал через Малаккский пролив к северо-западному побережью Суматры в страну Самудра. Выйдя в Индийский океан китайский флот пересёк Бенгальский залив и достиг о-ва Цейлон. Затем, обогнув южную оконечность Индостана, Чжэн Хэ посетил несколько богатых торговых центров на Малабарском берегу, в том числе крупнейший из низ - город Каликут. Довольно красочную иллюстрацию каликутского рынка приводит Г. Харт в своей книге «Морской путь в Индию»: «китайский шёлк, тонкая хлопчатобумажная ткань местного производства, знаменитая по всему Востоку и Европе, ткань коленкор, гвоздика, мускатные орехи, их сушёная шелуха, камфора из Индии и Африки, корица с Цейлона, перец с Малабарского побережья, с Зондских островов и Борнео, лекарственные растения, слоновая кость из внутренних областей Индии и Африки, связки кассии, мешки кардамона, кучи копры, верёвки из кокосового волокна, груды сандалового, жёлтого и красного дерева.» Богатство этого города даёт понять, почему Чжу Ди направил первую экспедицию именно туда.
Кроме того, в первом плавании на обратном пути китайские экспедиционные войска пленили известного пирата Чэнь Цзуи, захватившего в то время Палембанг - столицу индусско-буддийского государства Шривиджая на Суматре. «Чжэн Хэ вернулся и привез Чэнь Цзу"и в кандалах. Прибыв в Старый порт (Палембанг), он призвал Чэня подчиниться. Тот прикинулся, что подчиняется, но втайне планировал бунт. Чжэн Хэ понял это... Чэнь, собрав силы, выступил в битву, а Чжэн Хэ выслал войска и принял бой. Чэнь был разбит наголову. Более пяти тысяч бандитов были убиты, десять кораблей сожжены и семь захвачены... Чэнь и еще двое были взяты в плен и доставлены в императорскую столицу, где их приказали обезглавить». Так посланец метрополии защитил мирных соотечественников-мигрантов в Палембанге и заодно продемонстрировал, что его корабли несли на бортах оружие не только для красоты.
Вторая экспедиция
Сразу же после возвращения из похода осенью 1407 года Чжу Ди, удивлённый диковинными товарами, привезёнными экспедицией, вновь направил флот Чжэн Хэ в далёкое плаванье, но на этот раз флотилия насчитывала лишь 249 кораблей, поскольку большое количество кораблей в первой экспедиции оказалось бесполезным. Маршрут второй экспедиции (1407-1409 гг.) в основном совпадал с маршрутом предшествующей, Чжэн Хэ посещал преимущественно знакомые места, однако на этот раз он больше времени пробыл в Сиаме (Таиланд) и Каликуте.
Домой китайские экспедиции возвращались тем же маршрутом, что и раньше, и только происшествия в пути позволяют в хрониках отличать плавания «туда» от обратных. Во время второго плавания, географически сходного с первым, произошло лишь одно событие, память о котором сохранилась в истории: правитель Каликута предоставил посланникам Поднебесной несколько баз, опираясь на которые, китайцы могли в дальнейшем отправляться еще дальше на запад.
Третья экспедиция
А вот третья экспедиция принесла более интересные приключения. Под датой 6 июля 1411 г. в хронике записано:
«Чжэн Хэ... вернулся и привез захваченного царя Цейлона Алагакконару, его семью и нахлебников. Во время первого путешествия Алагакконара был груб и неуважителен и вознамерился убить Чжэн Хэ. Чжэн Хэ понял это и уехал. Мало того, Алагакконара не дружил с соседними странами и часто перехватывал и грабил их посольства по пути в Китай и обратно. Ввиду того, что другие варвары страдали от этого, Чжэн Хэ, вернувшись, снова выказал презрение Цейлону. Тогда Алагакконара заманил Чжэн Хэ вглубь страны и послал своего сына Наянару потребовать у него золото, серебро и прочие драгоценные товары. Если бы эти товары не выдали, более 50 тысяч варваров восстали бы из укрытий и захватили корабли Чжэн Хэ. А еще они подпилили деревья и вознамерились перекрыть узкие дорожки и перерезать Чжэн Хэ пути к отступлению так, чтобы отдельные отряды китайцев не могли прийти друг другу на помощь.
Когда Чжэн Хэ понял, что их отрезали от флота, он быстро развернул войска и отправил их к кораблям... И он приказал гонцам тайно обойти дороги, где сидела засада, вернуться к кораблям и передать приказ офицерам и солдатам биться до смерти. А тем временем он лично повел двухтысячное войско обходными путями. Они штурмовали восточные стены столицы, взяв ее испугом, прорвались внутрь, захватили Алагакконару, его семью, нахлебников и сановников. Чжэн Хэ провел несколько сражений и разбил армию варваров наголову. Когда он вернулся, министры решили, что Алагакконару и прочих пленников надлежит казнить. Но император смилостивился над ними - над невежественными людьми, не знавшими, что такое Небесный мандат на правление, и отпустил их, дав еду и одежду, и приказал Палате ритуалов выбрать в семействе Алагакконары достойного человека, чтобы править страной».
Считается, что это был единственный случай, когда Чжэн Хэ осознанно и решительно свернул с пути дипломатии и вступил в войну не с разбойниками, а с официальной властью страны, в которую прибыл. Приведенная выше цитата - единственное документальное описание действий флотоводца на Цейлоне. Однако кроме него, конечно, существует множество легенд. Самая популярная из них описывает скандал, связанный с наиболее почитаемой реликвией - зубом Будды (Далада), который Чжэн Хэ то ли собирался выкрасть, то ли действительно выкрал с Цейлона.
История такова: еще в 1284 году Хубилай отправлял на Цейлон своих эмиссаров, чтобы заполучить одну из главных священных реликвий буддистов вполне легальным путем. Но зуба монгольскому императору - известному покровителю буддизма - все же не дали, компенсировав отказ другими дорогими дарами. На этом дело до поры и закончилось. Но вот согласно сингальским мифам, Срединное государство втайне не отказалось от вожделенной цели. Они вообще утверждают, что плавания адмирала были предприняты чуть ли не специально для похищения зуба, а все остальные странствия - для отвода глаз. Но сингалы якобы перехитрили Чжэн Хэ - «подсунули» ему в плен царского двойника вместо настоящего царя и ложную же реликвию, а настоящую, пока китайцы воевали, припрятали. Соотечественники великого мореплавателя, естественно, придерживаются противоположного мнения: адмирал все-таки заполучил бесценный «кусочек Будды», и тот даже на манер путеводной звезды помог ему безопасно добраться назад в Нанкин. Что было на самом деле, неизвестно.
Четвертая экспедиция
В дальнейшем флот Чжэн Хэ посещал ещё более отдалённые страны: во время четвёртой экспедиции (1413-1415 гг.) они дошли до города Ормуза в Персидском заливе.
Пятая экспедиция
Во время следующей (1417-1419 гг) - посетили Ласу (пункт в районе современного города Мерса-Фатима в Красном море) и ряд городов на Сомалийском берегу Африки - Могадишо, Браву, Чжубу и Малинди.
Шестое и седьмое плавание Чжэн Хэ - являются самыми малоизученными. От них практически не осталось источников. Не так давно в печати появилась книга «1421: год, когда Китай открыл мир». Написал ее отставной британский офицер, командир подводной лодки Гэвин Мензис, который уверял, что Чжэн Хэ опередил даже Колумба, открыв Америку раньше него, опередил он якобы и Магеллана, обогнув земной шар. Профессиональные историки отвергают эти построения как несостоятельные. И тем не менее, одна из карт адмирала - так называемая «карта Кан"нидо» - свидетельствует как минимум о том, что он располагал надежной и достоверной информацией о Европе. Поиск истины очень осложняется полным уничтожением официальной информации о двух последних плаваниях, которые, по всей видимости, были самыми дальними. Добрались ли китайцы до Мозамбикского пролива в Восточной Африке? Исследователям известно и свидетельство фра Мауро, монаха-картографа из Венеции, который в 1457 году написал, что некая «джонка из Индии» тридцатью годами раньше заплыла на две тысячи миль вглубь Атлантики. Высказывается также мнение, будто карты Чжэн Хэ послужили основой европейских морских карт времен эпохи Великих географических открытий. И наконец, последняя загадка. В январе 2006 года на одном аукционе была представлена карта 1763 года, якобы точная копия карты 1418 года. Владелец - китайский коллекционер, купивший ее в 2001-м, сразу соотнес ее с домыслами Мензиса, ведь на ней фигурировали очертания Америки и Австралии, причем с китайскими транскрипциями названий тамошних аборигенов. Экспертиза подтвердила: бумага, на которой выполнена схема, - аутентичная, XV века, а вот насчет чернил остаются сомнения. Впрочем, даже если это не подделка, то, возможно, просто перевод какого-то западного источника на китайский язык.
Шестая экспедиция
Во время шестого плавания (1421-1422 гг.) флот Чжэн Хэ опять достиг берега Африки.
Шестое путешествие Чжэн Хэ наименее освещено в источниках, поскольку внимание хронистов было приковано к смерти императора, из-за которой возможно мореплаватель и был вынужден срочно вернуться на Родину. Целью путешествия, по версии Генвина Мензиса, помимо географических открытий также была доставка послов и иностранных правителей домой после их посещения церемонии открытия Запретного города. Как и ранее первым пунктом назначения флота Чжэн Хэ стала Малакка, где китайцами была основана перевалочная база для кораблей, возивших специи с Молуккас, или Островов пряностей.
Китайцы, помимо особенно опекаемых ими Малакки и Каликута на юго-западном побережье Индии, создали и, так или иначе, поддерживали разветвленную сеть портовых городов поменьше, охватывавшую Юго-Восточную Азию и страны бассейна Индийского океана. Чжэн Хэ использовал эти порты в качестве баз для своего Золотого флота, где его корабли могли запасаться продовольствием и свежей водой на всём протяжении пути от Китая до Восточной Африки. Пополнив запасы провизии и воды в Малакке, китайцы плыли пять дней и встали на якорь у Семудеры, где адмирал разделил свою армию на четыре флота. Трое из этих великих флотов отправлялись в плаванье под командованием Великого евнуха Хун Бао, евнуха Чжоу Маня и евнуха Чжоу Вэня. Четвёртый флот Чжэн Хэ оставил под своей командой. Все 3 флота первым делом должны были доставить находившихся на борту иноземных вельмож и послов на родину - в порты Индии, Аравии, и Восточной Африки. После этого флоты должны был встретиться у южного побережья Африки, чтобы приступить ко второй части поручения императора - плыть по «неисследованным водам до конца земли».
Согласно древнекитайской карте «Мао Кун» именно так данный отрезок маршрута и выглядел. Собравшись в Каликуте для торговли, Золотые флоты вновь разделились, чтобы доставить послов на их Родину. После того, как посланники были доставлены к их родным пенатам, согласно карте «Мао Кун», все корабли собрались у Софалы (современный Мозамбик). Поскольку карта обрывалась на этом отрезке путешествия Мензис был вынужден искать новый источник информации, которым для него и стала карта венецианского картографа Фра Мауро, начерченная им в начале 1459 г. Исследователя привлекло то, насколько детально и точно на карте был прорисован мыс Доброй Надежды, учитывая тот факт, что сам картограф по миру не путешествовал и был кабинетным работником. Фра Маро указывал, что сведения о мысе и джонках были предоставлены ему венецианским послом да Конти, который в то время жил в Каликуте и, по предложению Мензиса, мог возвращаться в Италию на китайской джонке и владеть информацией, предоставленной китайцами. В августе 1421 года китайцы, влекомые Южно-экваториальным течением, обогнули Западный африканский рог, и, оказавшись в зоне Сенегальского течения, двинулись на север, к Зеленому мысу. Там, возле деревушки Джанела Мензис обнаружил резную плиту со старинными надписями (называемая местными жителями Рибейра-ди-Пенеда), в результате идентифицированными как письмена языка малайялам, общераспространённый язык в местности Керала (столицей которой был Каликут), начиная с IX века.
Как доказательство посещения китайцами Нового света Мензис привёл средневековую карту Пири Рейса, на которой можно проследить контуры западного берега Южной Америки и Антарктики. Автор сенсационной книги утверждает, что оттоманский картограф основывался на материалах, собранных китайцами. Целью путешествия китайцев в нелюдные земли Патагонии, писатель объяснил поиском путеводной звезды, которая могла бы заменить полярную звезду южнее линии экватора (Канопус и Южный Крест).
По гипотезе Мензиса, установив географическую широту Канопуса, флоты адмиралов Золотого флота Чжоу Маня и Хон Бао разделились и, независимо друг от друга, двинулись по заданной широте к Китаю. Поскольку флот Чжоу Маня не доставил в Китай ни одного посланника, исследователь сделал вывод, то флотоводец двинулся в западном направлении, чтобы исследовать и нанести на карту Тихий океан, вернулся он на родину через Острова пряностей. Флот адмирала Хон Бао двинулся в сторону Антарктики, чтобы установить точное положение Южного Креста, а затем вернулся домой, продвигаясь на восток сквозь воды южных морей, посетив Малакку и Каликут. Основываясь на картах, в том числе и таких древних, как карта адмирала Пири Рейса, китайская лоция У Пэй Чи и пр. Мензис доказывает, что китайские флоты достигли не только Нового Света, но и Антарктиды и Австралии, а также первыми совершили кругосветное путешествие.
Однако непрофессиональный подход к критике источников, подтягивание фактов под продиктованную необходимость явились явными доказательствами того, что творение британского моряка во многом лишь предложение, порождённое рыночным спросом. Мензис был подвергнут критике за «безответственный способ рассмотрения доказательств», который привел его к выдвижению гипотез «без малейших доказательств». Сотрудничество с издательством, опубликовавшим работы Дэна Брауна, стало поводом для проведения соответствующих аналогий.
Седьмое плавание
Как бы ни было на самом деле, вопреки утверждению Мензиса шестое путешествие Чжэн Хэ не являлось последней экспедицией китайского адмирала. Как и предшествующие плавания седьмая экспедиция Чжэн Хэ (1431-1433 гг.) и последовавшая за ней экспедиция его ближайшего помощника Ван Цзянхуна увенчались успехом. Посольские связи стран Южных морей с Китаем вновь оживились, а из Малакки (1433 г.) и Самудры (1434 г.) прибыли к императорскому двору правители этих стран. Однако положение, сложившееся в начале XV в., так и не было восстановлено. К этому времени при дворе императора всё больше усиливалась группировка приближённых Чжу Ди, которые настаивали на сокращении экспедиций и возвращению к политике изоляционизма. После смерти Чжу Ди под влиянием таких придворных настроений новый император настоял на прекращении экспедиций, а также уничтожении всех свидетельств об их проведении.
Значение
Описание экспедиций Чжэн Хэ составил в 1416 г. его спутник и переводчик Ма Хуань, из динлинов. Книга Ма Хуаня отличается точностью наблюдений за обычаями народов, населяющих берега Индийского океана.
Путешествия Чжэн Хэ были, возможно, первой страницей в истории Великих географических открытий. Он не ставил перед собой задачи закрепления в южных морях и создания долговечной торговой империи, оттого китайское влияние в посещённых им странах не продлилось и полувека. Тем не менее, полученные им сведения о южных и западных странах, привели к активизации торговли с Индокитаем и к росту китайской эмиграции в эти края. Тенденции, начало которым положили плавания Чжэн Хэ, продолжались вплоть до XIX века.
Во все плавания грандиозная армада отправлялась из Южно-Китайского моря. Через Индийский океан корабли шли по направлению к Цейлону и южному Индостану, а последние путешествия охватили еще и Персидский залив, Красное море и восточное побережье Африки. Шел Чжэн Хэ всякий раз «накатанным» путем: ловя повторяющиеся муссонные ветра, которые с декабря по март дуют на этих широтах с севера и северо-востока. Когда же влажные субэкваториальные потоки воздуха поднимались над Индийским океаном и как бы по кругу оборачивались обратно на север - с апреля по август, - флотилия соответственно разворачивалась к дому. Это муссонное расписание местные моряки знали наизусть задолго до нашей эры, да и не только моряки: ведь оно диктовало и порядок земледельческих сезонов. С учетом муссонов, а также рисунка созвездий путешественники уверенно переправлялись с юга Аравии на Малабарский берег Индии, или с Цейлона на Суматру и в Малакку, придерживаясь определенной широты.
Возникает закономерный вопрос: почему же планету открыли, исследовали и заселили португальцы, испанцы и англичане, а не китайцы - ведь плавания Чжэн Хэ показали, что сыны Поднебесной умели строить корабли и обеспечивать свои экспедиции экономически и политически? Ответ прост, и сводится он не только к различию этнопсихологии среднего европейца и среднего китайца, но и к историко-культурной ситуации эпохи Великих географических открытий. Европейцам всегда не хватало земли и ресурсов для поддержания своей бурно развивающейся экономики, их гнали на захваты новых территорий теснота и вечная нехватка материальных благ (золота, серебра, пряностей, шелка и т. д.) для всех, кто их жаждал. Здесь же можно вспомнить о свободном духе наследников эллинов и римлян, с древности стремившихся заселить Средиземноморье, ведь они шли на завоевание новых земель еще до того, как со стапелей сошли первые доу и каравеллы. У китайцев тоже были свои проблемы - перенаселение и земельный голод, но, несмотря на то что от заманчивых сопредельных территорий их всегда отделяли лишь неширокие проливы, Китай оставался самодостаточным: подданные сына Неба эстафетно распространялись по Юго-Восточной Азии и сопредельным странам как мирные поселенцы, а не как миссионеры или охотники за рабами и золотом. Казус императора Юнлэ и его адмирала Чжэн Хэ - исключение, а не правило. То что баочуани были большие и что их было много, не означало, что Китай посылал их в дальние страны для захвата земель и устроения заморских колоний. Юркие каравеллы Колумба и Васко да Гамы бьют в этом плане гигантские джонки Чжэн Хэ по всем фронтам. Именно эта незаинтересованность китайцев и их верховной власти во внешнем мире, сконцентрированность на себе и привели к тому, что грандиозный пассионарный выплеск времен императора Юнлэ не нашел продолжения после его смерти. Юнлэ отправил корабли за горизонт вопреки магистральной имперской политике, предписывавшей сыну Неба принимать послов из мира, а не рассылать их в мир. Смерть императора и адмирала вернула Поднебесную к статус-кво: ненадолго приоткрывшиеся створки раковины вновь захлопнулись.
Использованы материалы сайта: http://www.poxod.eu
Бурное развитие китайского мореплавания начинается в эпоху династии Сун (960—1279 гг.). А в первой трети XV столетия китайцы буквально потрясли мир своими гигантскими по масштабам морскими экспедициями под руководством выдающегося китайского флотоводца Чжэн Хэ. Во время семи плаваний, совершенных в 1405 — 1433 гг., китайские моряки посетили Зондские острова, Малакку, Таиланд, Шри-Ланку, Индию, Мальдивские острова, страны Персидского залива, Аден, Сомали, Малинди (Кения). Некоторые участники экспедиции побывали даже в священном городе мусульман Мекке.
Что за красочное зрелище! Сотни кораблей с поднятыми парусами медленно отходят от берега — величайшая флотилия всех времен. На носу каждого корабля сверкают глаза дракона, вселяющие ужас в души врагов и отгоняющие злых духов. Вокруг — множество мелких грузовых суденышек, призванных сопровождать экспедицию. Они везут тысячи тонн продовольствия и воды. Тысячи человек, отправившихся в далекий путь, не должны были ни в чем испытывать недостатка...
«Фан» — парус. Иероглиф с этим значением появился в Китае около 1000 г. до н.э. Первые китайские паруса очень напоминали плетеные из тростника циновки. А тип классической китайской джонки — с плоским дном и почти вертикальными носом и кормой — окончательно сформировался лишь к началу нашей эры.
Плавания Чжэн Хэ остались непревзойденными по числу кораблей и людей, участвовавших в них: так, в первой экспедиции приняло участие 317 кораблей с 27 870 людьми на борту, во второй — 249 кораблей, в третьей — 48 кораблей и 30 тысяч человек, в четвертой — 63 корабля и 28 560 человек, в седьмой — более 100 кораблей и 27 550 человек. На фоне этих астрономических цифр даже как-то неприлично вспоминать о трех каравеллах Колумба и всего-навсего сотне членов их экипажей...
Великий евнух императорского двора Чжэн Хэ был мусульманином, уроженцем южнокитайской провинции Юньнань. За 30 лет своей службы Чжэн Хэ не менее семи раз отправлялся в далекие морские экспедиции — то в качестве посла, то в качестве командующего флотом. Впервые он вышел в море в 1405 г.: император повелел ему разыскать своего беглого племянника, претендовавшего на трон. По слухам, он скрылся «где-то за морем».
Вышедшая на его поиски эскадра Чжэн Хэ явно была несоразмерна поставленной задаче: в нее входили 62 больших корабля каждый длиной 440 футов и шириной 180 футов, а на их борту находилось 17 800 человек. И это — не считая большого числа вспомогательных судов, которые везли запасы продовольствия, пресную воду, товары для торговли с туземцами, подарки иноземным правителям. С летним муссоном флот Чжэн Хэ двинулся на юго-запад: в Индокитай, на Яву, Суматру, Шри-Ланку (Цейлон), в Каликут.
Послов китайского императора ждал самый теплый прием в странах, куда они прибывали. «Все без исключения иноземцы соперничали, кто опередит других в преподношении чудесных вещей, хранящихся в горах или скрытых в море, и редкостных сокровищ, находящихся в водной шири, на суше и песках», — сообщает китайская хроника. Так, правитель Тьямпы, государства в Южном Вьетнаме, выехал встречать Чжэн Хэ на слоне. За ним на лошадях ехали самые знатные придворные шли парадом сотни солдат. Гремели барабаны, пели флейты. Казалось, вся держава готова была славить великого гостя.
За два года китайцы посетили около тридцати стран и островов. «В девятом месяце 1407 года Чжэн Хэ и остальные возвратились. Послы от всех стран прибыли с ними и предстали перед императором... Император был очень доволен, наградив всех титулами в соответствии с заслугами», — сообщает «История династии Мин».
Вновь и вновь отправлял император Чжэн Хэ в дальние моря. Его корабли причаливали к побережью Никобарских и Мальдивских островов, стран Персидского залива, побывали в Адене, Могадишо (Сомали), Малинди, на Занзибаре. Эскадра Чжэн Хэ посетила острова Рюкю, лежавшие близ Японии, Филиппины, Борнео и Тимор. Из дальних плаваний Чжэн Хэ доставлял к императорскому двору бесчисленные сокровища. «Приобретенные им неописуемые сокровища и товары трудно сосчитать», — говорится в «Истории династии Мин».
Лишь с острова Ява китайский адмирал привез «рог носорога, панцири черепах, орлиное дерево, укроп, голубую соль, сандаловое дерево, стручковый перец, древесную тыкву, борнеоскую камфару, бананы, бетелевые орехи, серу, красильный сафлор, сапановое дерево, молуккскую сахарную пальму, парадные мечи, плетеные циновки, бело-серых попугаев, обезьян». «Знаменем счастья», «знаком совершенного порядка и гармонии, утвердившихся в мире и империи», китайские хронисты сочли... живого жирафа, привезенного из Африки. В Китае увидели этого диковинного зверя впервые.
2 февраля 1421 г. корабли Чжэн Хэ вышли в пятое плавание — к берегам Аравии. В источниках оно задокументировано довольно точно: корабли достигли Адена, заходили в африканскую гавань Могадишо (Сомали). Плавание продолжалось точно полтора года. По его возвращении в 1423 г. ко двору императора были доставлены подарки из 15 стран, где побывала экспедиция. Казалось бы, что тут еще говорить? Но именно пятое плавание Чжэн Хэ уже в наши дни породило массу всяких слухов и спекуляций. Отставной британский моряк Гевин Мензис, выдвинул гипотезу столь же увлекательную, сколь и беспочвенную: по его мнению, корабли Чжэн Хэ в ходе пятого плавания... обошли весь земной шар и побывали в Америке, Австралии и Антарктиде!
Так как вся история пятого похода Чжэн Хэ хорошо известна, Гевин Мензис пустился на хитрость: по его мнению, эти открытия совершали отдельные эскадры, отделившиеся от китайского флота. Выяснить, так это или не так, не представляется возможным. Ну, а раз мы выходим за пределы возможного, то тут открывается широчайший простор для фантазии...
В целом малоубедительная гипотеза Мензиса вызвала шквал критики со стороны историков, и в первую очередь китайских историков. Однако, как бы то ни было, к XV в. в Китае действительно появляется несколько загадочных карт. Среди изображенных на них земель можно угадать и Австралию, и, возможно, даже Америку! А в марте 2006 г. специалисты из новозеландского университета Вайка-то объявили о том, что изученная ими китайская карта 1763 г., на которой изображены Америка, Австралия и Новая Зеландия, возможно, является подлинной копией другой, более ранней китайской карты — 1418 г....
Миссионеры-францисканцы, побывавшие в Китае в XVI столетии, стали первыми европейцами, в руки которых попали свидетельства, указывающие на китайские контакты с Австралией. В их числе была выгравированная на меди довольно грубая карта Зеленого континента. В 1961 г. в Гонконге была обнаружена старинная фарфоровая ваза, на которой изображена карта, отдаленно передающая очертания Восточного побережья Австралии. Еще одна подобная «фарфоровая карта» находится на Тайване. Она, как считают, изображает Южное побережье Новой Гвинеи, восточное и юго-восточное побережье Австралии вплоть до области Мельбурна, и грубую схему Тасмании. Другая «фарфоровая карта», датируемая 1477 г., представляет часть западного побережья Америки, некоторые тихоокеанские острова, включая Новую Зеландию, Австралию и Новую Гвинею, острова Юго-Восточной Азии и побережье Китая. А на «карте фра Риччи», хранящейся в Ватиканской библиотеке (эта карта создана миссионером-иезуитом Риччи в 1602 г. в Пекине на основе тогдашних китайских карт), изображена часть северного побережья Квинсленда.
Современные исследователи считают, что накануне эпохи Великих географических открытий мореплаватели Поднебесной империи не имели себе равных в мире. Почти все типы китайских кораблей теоретически были способны пересечь Тихий океан с запада на восток и достичь берегов Америки. Отчасти факт таких плаваний подтверждается находками в Новом Свете китайских изделий — монет, статуэток, оружия, а также характерных якорных камней. По-видимому, китайцы, ведя оживленную морскую торговлю, уже в первые века нашей эры посылали разведывательные экспедиции на северо-восток. Некоторые из них добирались до берегов Северной Америки и возвращались обратно. Однако тяжелые условия плавания и отсутствие перспектив для торговли привели к прекращению таких экспедиций.
Нет никаких сомнений в том, что в X—XV вв. китайский флот обладал достаточным потенциалом, чтобы совершать рейсы и к берегам Австралии. Доктор Алан Торн, сотрудник Австралийского Национального университета, считает, что китайцы уже в довольно ранние времена совершали иccлeдoвaтeльcкиe рейсы в Индонезию и к берегам Австралийского континента. Проводниками в незнакомых водах им могли служить яванцы, с которыми китайцы торговали на протяжении столетий и которые, несомненно, имели гораздо лучшие знания о землях, лежащих к югу. Во всяком случае, представления о существовании далекой и таинственной «земли на юге» появляются в очень ранние времена китайской истории.
В 1424 г. император Чэнцзу, покровитель прославленного флотоводца, умер. Когда в 1433 г. Чжэн Хэ в последний раз возвратился в Китай, это уже была другая страна — страна, отгородившаяся от всего внешнего мира. Почти пять столетий Китай оставался в изоляции. За это время его хозяйство пришло в упадок. Обветшавшая, разворованная собственными чиновниками страна, стала легкой добычей других держав. Лишь к концу XX в. Китай начал понемногу приближаться к ведущим государствам мира. Если Чжэн Хэ и не открыл Америку, то, по крайней мере, он открыл простую истину: любой изоляционизм ведет к катастрофе, какими бы красивыми лозунгами он ни прикрывался...
В 1405 году, почти за век до того как Христофор Колумб открыл Америку, отправился в путь один из самых больших флотов за всю историю человечества. Им командовал адмирал-евнух Чжэн Хэ. Это было проникновение в мир иных народов высокой культуры, которая была настолько выше культуры аборигенов, что вызывала у них настоящее потрясение. Мореплаватели вели подробные и точные записи увиденного и составляли карты.
Но со временем Китай погрузился в болото изоляции от всего остального мира, и мысли о мировой экспансии исчезли, а ценнейшие документы были попросту уничтожены. О небывалых достижениях просто забыли. Любые поездки китайцев за рубеж запрещались…
Культурное наследие Китая, оставшееся с тех времен, когда Китайская империя была могущественной державой (конец XIV - начало XV вв.) огромно, и следы его можно обнаружить во многих странах. Как свидетельствуют научные данные, географические карты были известны китайским морякам издавна, ещё до нашей эры. Так, на фрагментах китайского шелка времен правления первых императоров династии Мин можно найти контуры очертаний азиатских и сопредельных с ними стран, начиная с Японии и кончая государствами восточного побережья Африки. К культурному наследию следует также отнести путешествия китайских мореходов, имевшие место в начале XV века, которые, помимо всего прочего, несли слаборазвитым и изолированным от мира народам элементы высокой цивилизации. Образно говоря, на расстоянии многих тысяч километров Китай оставил после себя след гигантского колосса, имя которому - культура Китайской империи.
Китайцы за время развития своей цивилизации накопили большой опыт во многих сферах человеческой деятельности. Походы огромных кораблей, созданных волей императора Чжу Ди и посланных им бороздить просторы мировых океанов, явились кульминацией 800-летнего периода китайского мореплавания и исследований новых пространств. Ко времени, когда адмирал Чжэн Хэ отправился в путь, традиция торговли с Индией насчитывала уже более 600 лет! И даже во времена монгольского хана Хубилая, когда китайский флот был малочисленным, эта торговля не прекращалась. Китайские наука и технология опережали мировые аналоги. С конца XI в. на китайских кораблях появился компас - о свойствах магнита китайцы знали ещё с древности.«Кормчим ведомы очертания берегов, и ночью они определяют путь по звёздам, днём - по солнцу. Если же солнце скрыто за тучами, то пользуются они югоуказывающей иглой», - говорится о судовождении китайских моряков в одном трактате.
Развитие мореходства
У китайцев существовали куда более древняя традиция мореплавания, опыт хождения по морям, океанам и развития навигационной техники, нежели у какого-либо европейского народа. Огромный флот Чжэн Хэ, состоявший из гигантских «плавучих сокровищниц» и многочисленных кораблей снабжения, явился результатом воплощения в жизнь расширенной кораблестроительной программы, которая, в свою очередь, могла быть принята только по той причине, что ее поддерживала вся гигантская экономическая мощь Китайской империи. Крохотные каравеллы Кабрала, Диаша и Магеллана по сравнению с «плавучими сокровищницами» Чжэн Хэ выглядят прогулочными лодочками.
Императорский Китай достиг величия и превратился в могучую морскую державу, а его приморские города стали центрами мировой торговли. Так, город Кантон в начале XIV века, по словам одного европейского путешественника, побывавшего в нём, был равен трём Венециям. «Во всей Италии не наберётся столько товаров, сколько их есть в одном только этом городе», - замечает он. Из Китая в другие страны в это время вывозились в большом количестве шелка, фарфор, художественные изделия, а ввозились пряности, хлопчатобумажные ткани, лекарственные травы, стекло и другие товары. Китайские моряки обладали обстоятельными познаниями о ветрах, морских течениях, мелях, тайфунах, которые добывались многовековой практикой мореходов. В стране имелась обширная географическая литература, содержавшая описания заморских стран с подробными сведениями о товарах, привозимых из них в Китай.
Для развития торговли в Китае было создано более 300 видов судов - джонок. Сохранившиеся и доныне, они поражают своей мореходностью, вместительностью и практичностью. Все они очень похожи: плоское днище, вертикальные борта корпуса, слегка заостренный нос, тупая, обрубленная корма с каютами и рейковые паруса, плетенные из тростника. В принципе конструкция джонок настолько рациональна, что почти без изменений дошла до нашего времени - то есть через несколько тысячелетий. Не каждому, даже, казалось бы, перспективному в свое время техническому изделию, выпадает такая судьба.
В истории упоминаются джонки, вмещавшие до тысячи человек. В китайских портах для далёких плаваний строились крупные морские суда, имевшие несколько палуб, множество помещений для команды и купцов; экипаж такого судна обычно насчитывал до тысячи моряков и солдат, что являлось необходимым на случай встречи с пиратами, которых особенно много было в водах Малайского архипелага. Эти суда приводились в движение парусами из тростниковых циновок, закрепляемых на подвижных реях, что позволяло менять положение парусов в соответствии с направлением ветра; при штиле эти суда передвигались с помощью больших вёсел.
Имеется достаточно оснований, чтобы перекроить всю историю Великих географических открытий и Западной цивилизации. Гигантский китайский флот под командой адмиралов Чжэн Хэ, Ян Цина, Чжоу Маня, Хон Бао и Чжоу Вэня, выйдя в грандиозное путешествие по Мировому океану, открыл и описал неизвестные прежде континенты, острова и страны. Китайцы прошли сквозь архипелаги, насчитывавшие в общей сложности до 17 тысяч островов, и нанесли на карту 10 тысяч миль побережья. В этой связи заявление адмирала Чжэн Хэ о том, что он и его адмиралы посетили около «трех тысяч стран - больших и малых», выглядит вполне реальным.
В научных кругах существует точка зрения, что китайские флоты прошли через Индийский океан к Восточной Африке, обогнули мыс Доброй Надежды, дошли до островов Зеленого Мыса. Потом, пройдя Карибское море, добрались до Северной Америки, Южной Америки и Арктики, доплыли до Мыса Горн, дошли до Антарктики, Австралии, Новой Зеландии и пересекли Тихий океан.
Любая «плавучая сокровищница» была в два раза длиннее и в три раза шире, чем корабль адмирала Нельсона «Виктория». Помимо этого, китайские корабли лучше выдерживали боевые повреждения и имели лучшую остойчивость. Это не говоря уже о том, что по сравнению с «Викторией» «плавучая сокровищница» могла находиться в открытом море целыми месяцами без захода в порты.
Китайские корабли могли находиться в море даже при самых неблагоприятных и суровых погодных условиях. Имевшиеся же на них средства навигации позволяли китайцам не только определять с большой точностью свое положение в Мировом океане, но и вычерчивать почти современные по очертаниям карты Земли. По расхожей версии, карта мира, скопированная с китайской, хранилась в португальской государственной сокровищнице почти 100 лет. Со временем это позволило португальским морякам добраться до изображенных на ней земель.
Но все эти достижения достались китайцам большой ценой. Так, из всего флота адмирала Хон Бао домой вернулись только четыре корабля, а из флота Чжоу Маня - всего один. За время шестого путешествия потери составили как минимум 50 кораблей. Потери в людском составе были также очень высоки: из 9 тысяч членов экипажа флота Чжоу Маня в Китай вернулись только 900 человек.
Если же рассуждать обо всех «Золотых флотах», то нетрудно прийти к выводу, что за время их странствий было потеряно до 3/4 всего экипажа. Часть людей умерла от болезней, часть погибла в море, но большая часть экипажей, вероятно, была оставлена в созданных китайцами по всему миру поселениях, которые со временем должны были превратиться в постоянно и четко функционирующую опорную систему колонизации на китайский манер.
Золотой флот империи
Об одной особенности империи Чжу Ди надо сказать отдельно - император опирался на слой, который не имел ни семьи, ни детей, ни наследников - это были евнухи. В отдельное время их число достигало 70 тысяч человек. Кастрированные для гаремов евнухи, кроме интересов государства, ничего не имели, но при Чжу Ди евнухи заняли ключевые позиции в армии, на флоте и, особенно, при дворе. К тому же, Китай опирался на идеологию буддизма, которая отличалась исключительной веротерпимостью и позволяла сосуществовать в империи и синтоистам, и тибетским приверженцам религии бон, и мусульманам, и язычникам.
Главной опорой императора была в целом китайская цивилизация. В отличие от Европы, где после эпохи античности наступил провал в виде «темных веков» средневековья, Китай развивался непрерывно. Астрономия, металлургия, медицина, агротехника - в любой из этих отраслей Китай на сотни лет опередил остальной мир. Порох, бумага, книгопечатание, бумажные деньги, фарфор, шелк - все это результат китайских разработок, при этом был создан уникальный так называемый «Золотой флот». Этот флот, который так назвали из-за его размеров и грандиозных затрат на его строительство, должен был выполнить волю императора. Но можно было бы назвать его и «Алые паруса» - сотни кораблей китайского флота были оснащены легкими и прочными парусами из алого шелка.
В то время как португальцы только начинали своё продвижение в южную часть Атлантического океана, китайский флот в составе до 100 различных кораблей с общим экипажем до 25-30 тыс. человек совершил семь плаваний на запад, посетив Индокитай, Яву, Цейлон, Малабарское побережье в Индии, Аден и Ормуз в Аравии. Китайские корабли побывали на сомалийском побережье Африки. В морях Малайского архипелага этот флот нанёс поражение многочисленным пиратским отрядам, которые препятствовали развитию морской торговли Китая со странами Южной Азии.
Эти экспедиции возглавлял великий китайский мореплаватель Чжэн Хэ, происходивший из незнатного рода и выдвинувшийся при дворе императора за свои военные заслуги. Экспедиции Чжэн Хэ не только укрепили влияние Китая в Южной Азии и поспособствовали росту его экономических и культурных связей, но и расширили географические познания китайцев: участники их изучили, описали и картографировали посещённые ими земли и моря. «Страны за пределами горизонта и у края земли стали ныне подвластны Китаю и до самых западных и самых северных краёв, а может быть, и за их рубежами, и все пути пройдены и расстояния измерены», - так оценивал результаты своих плаваний Чжэн Хэ.
Во главе Золотого флота был поставлен великий евнух Чжэн Хэ. Мусульманин по вере, он был выдающимся деятелем империи. Золотой флот был воплощением величия и амбициозных намерений Поднебесной. В него входили «плавучие сокровищницы», военные корабли, зерновозы, водовозы, ремонтные базы и т.д. Это были: «бинчуань» - «корабли для воинов», «мачуань» - «корабли для лошадей», «лянчуань» - «корабли для зерна» (и вообще суда для продовольствия) и даже своеобразные «танкеры» для пресной воды.
«Плавучая сокровищница» была по размерам чуть ли не стадионом - около 150 метров в длину и 40 метров в ширину (в других источниках приведены другие величины). На ней было 10 мачт. Ее строили из трех слоев крепчайших деревьев. Она была разделена на 16 водонепроницаемых отсеков, и затопление даже нескольких из них еще не вело к гибели корабля. Руль по высоте был около 10 метров. Были сменные кили. Флот имел все для долгого плавания. Даже дрессированных морских выдр, чтобы они загоняли рыбу в сети. Имели собак для свежего мяса. В бочках росла соя - чтобы избежать цинги. Экипажи умели опреснять воду. Ехали астрономы, геологи, агрономы. Флот мог до трех месяцев плыть вдали от берегов и преодолевать до 10 тысяч километров. Численность личного состава флота составляла до 30 тысяч человек.
Еще до начала шестого, самого грандиозного, путешествия китайского Золотого флота император Чжу Ди подчинил Китаю фактически всю Юго-Восточную Азию, включая Маньчжурию, Корею и Японию. Его стараниями обрел новую жизнь Великий шелковый путь на всем протяжении от Китая до Персии (нынешнего Ирана). Под сильным влиянием Китая, кроме того, находилась Центральная Азия, а Индийский океан превратился в своего рода «китайское озеро». Походы китайского Золотого флота в 1421-1423 гг. еще больше расширили владения и влияние Китайской империи в регионе.
Исторические предпосылки
Китайцы давно знали, что Земля - это шар, знали и примерные его размеры. Умели определять широту и, с ошибками, долготу. У них был опыт плавания по теплым и ледяным морям. При этом, с точки зрения инженерных знаний, приведенные выше размеры для деревянного парусного судна кажутся слишком большими. Однако найденный в 2000 году фолиант - «Сказание о Небесной Деве, хранящей Высокого духом по повелению Великого Владыки» - неопровержимо доказывает, что гигантская «плавучая сокровищница» Чжэн Хэ - не вымысел, а исторический факт. Участвовавший в пятом плавании Чжэн Хэ буддийский монах Шэн Хуэй перед смертью надиктовал его содержание своему ученику. На иллюстрации изображен флот Чжэн Хэ в походном строю, а также охраняющая его Небесная Дева - посланница морского божества. На картине суда Чжэн Хэ идут строем из пяти линий по пять вымпелов в каждой. Все суда похожи друг на друга обводами и размерами, их «нос и корма вздымаются дерзко, борта высятся стенами, а чрево в глубины просело». Приведенные в фолианте данные вносят весомый вклад в воссоздание достоверного облика «плавучей сокровищницы» Чжэн Хэ.
Найденные к настоящему времени подводные останки подтверждают, что древнекитайские суда действительно имели очень полные обводы. В последние годы у берегов Китая были сделаны несколько находок останков затонувших кораблей времен династий Сун, Юань и Мин (960-1644 гг.). Некоторые из найденных кораблей были обмерены научным сотрудником Национального музея Китая Ван Гуаньчжо. По его словам, среди кораблей есть имеющие соотношение длины к ширине на уровне 2,4:1, однако их нельзя сравнить с «плавучей сокровищницей». В целом находки свидетельствуют, что в это время в Китае получили распространение «полные» суда.
Согласно данным фолианта, Чжэн Хэ отправился в Западный (Тихий) океан на «корабле из 2 тысяч материалов». Эта характеристика совпадает с указанием другого источника. В надписи на каменной стеле из монастыря Цзихайсы в Нанкине говорится: «В третий год Юнлэ (1406 г.) полководец взошел на корабль из 2 тысяч материалов. Войско заняло 8 кораблей».
Экспансия
Для достижения своих целей адмирал Чжэн Хэ иногда прибегал и к вооруженной силе. Так, например, в 1405 году во время первой экспедиции Чжэн Хэ потребовал передачи китайскому императору священных буддийских реликвий Ланки: зуба, волоса и чаши для подаяний Будды, являвшихся важнейшими реликвиями и атрибутами власти сингальских царей.
Получив отказ, Чжэн Хэ вновь вернулся на остров в сопровождении отряда из 3000 человек, ворвался в столицу, захватил в плен царя Вира Алакешвару, членов его семьи и приближённых, доставил их на корабль и увез в Китай.
Во время четвёртого путешествия при обычном на этом маршруте посещении государства Пасай на севере Суматры, флоту адмирала пришлось принять участие в происходившей борьбе между признанным Китаем монархом Зайн аль-Абидином и претендентом по имени Секандер. Китайский флот привез дары от императора для Зайн аль-Абидина, но не для Секандера, что вызвало гнев последнего, и он напал на китайцев. Чжэн Хэ сумел обернуть случившееся себе на пользу, разбить его войска, захватить в плен самого Секандера и отправить его в Китай.
После смерти императора Чжу Ди, морские экспедиции на время были приостановлены, а сам Чжэн Хэ семь лет служил начальником гарнизона в Нанкине. Во время последнего, седьмого, путешествия Чжэн Хэ было за 60 лет. Он уже лично не посещал многие страны, куда заходили китайские корабли, и вернулся в Китай в 1433 году, в то время как отдельные подразделения флота под командованием его помощников посетили в 1434 году Мекку, а также Суматру и Яву.
Экспедиции Чжэн Хэ способствовали культурному обмену африканских и азиатских стран с Китаем и установлению торговых отношений между ними. Были составлены подробные описания стран и городов, которые посещали китайские мореплаватели.
На основе материалов и сведений, собранных участниками морских экспедиций Чжэн Хэ, в минском Китае в 1597 году Ло Мао-дэном был написан роман «Плавания Чжэн Хэ в Западный океан» («Сань бао тай цзянь Си ян цзи»). Как указывал китаист А.В. Вельгус, в нём много фантастики, однако в некоторых описаниях автор определенно пользовался данными исторических и географических источников. Под руководством Чжэн Хэ флотилия посетила более 56 стран и крупных городов Юго-Восточной Азии и бассейна Индийского океана.
Первое плавание Чжэн Хэ состоялось в 1405-1407 годах по маршруту Сучжоу-берега Тямпы-остров Ява-Северо-Западная Суматра-Малаккский пролив-остров Шри-Ланка. Затем, обогнув южную оконечность Индостана, флотилия двинулась к торговым городам Малабарского побережья Индии, добравшись до самого крупного индийского порта - Каликута. Примерно такими же были маршруты второго (1407-1409) и третьего (1409-1411) походов. Четвёртая (1413-1415), пятая (1417-1419), шестая (1421-1422) и седьмая (1431-1433) экспедиции доходили до Ормуза и африканского берега в районе современного Сомали, заходили в Красное море. Мореплаватели вели подробные и точные записи увиденного, составляли карты. В них регистрировалось время отплытия, места стоянок, помечалось расположение рифов и мелей. Были составлены описания заморских государств и городов, политических порядков, климата, местных обычаев, легенд. Чжэн Хэ доставлял в зарубежные страны послания императора, поощрял прибытие в Китай иностранных посольств, вёл торговлю.
Китайский застой
Потери Золотого флота Чжэн Хэ для империи оказались огромны - как в кораблях, так и в личном составе. Они были чувствительны даже для такой могучей державы, как Китайская империя. Тем не менее, задание, данное императором Чжу Ди своим адмиралам, было выполнено. Это был величайший успех, которого еще не добивалась ни одна держава в мире. Достижения китайцев в начале XV в. можно назвать крупнейшими достижениями всего человечества. Замысел императора Чжу Ди описать весь подлунный мир и сделать его данником Поднебесной империи мог осуществиться…
Так во всяком случае думали китайские адмиралы, возвращаясь к себе на родину. Однако они обнаружили на родине такие радикальные перемены во внутренней и внешней политике, что мысли о мировой экспансии исчезли у них сами собой. Китай, куда они вернулись, полностью изменился. Умирающий император Чжу Ди уже ни на что не мог влиять, а пришедший к власти кабинет мандаринов целенаправленно разрушал созданную бывшим императором государственную систему, целью которой было овладение миром. С отдаленных земель дань больше не собирали, крупных научных экспериментов не проводили, грандиозные предприятия канули в лету. Китай постепенно погружался в болото изоляции от всего остального мира. Евнухи-адмиралы были уволены со службы, их корабли пущены на слом или поставлены на прикол у стенки гавани - догнивать. Карты, лоции, корабельные журналы, дневники, описания путешествий и прочие ценнейшие документы были по приказу новых хозяев Морского министерства уничтожены. Великие достижения Чжэн Хэ отмечены не были, а со временем о них просто забыли.
Причина была довольно прозаичной. Через два месяца после отплытия флота Чжэн Хэ над Запретным городом в Пекине разразилась буря и начался пожар. Огонь уничтожил почти весь город и даже трон императора. Погибли сотни людей. Император Чжу Ди расценил все как гнев Неба и передал власть сыну. Но мандарины требовали более решительных мер: отстранить евнухов, отказаться от внешней экспансии, так как Великая стена, Великий канал и Золотой флот требовали грандиозных затрат. Только лесов для судов было вырублено столько, что Вьетнам восстал и отделился от Китая.
В сентябре 1424 года император Чжу Ди умер, а его сын запретил строить «плавающие сокровищницы» - даже чертежи были уничтожены. Сожгли все отчеты, карты и вообще любые поездки китайцев за рубеж запрещались.
На землях Китая воцарилась гармония застоя в духе Конфуция. Связи с внешним миром были сведены к минимуму, а доходы от внешней торговли упали. Со смертью Чжу Ди в мире возник некий вакуум, который сразу же был заполнен португальцами и испанцами. А после 1644 года и смены династии Мин на династию Цин изоляция усилилась. Китай впал в летаргию…
Владимир Головко
,
Евгений Петропавловский
г. Киев