Дата создания: 09.10.2013
Дата обновления: 09.10.2013
Теоретически все виды и модальности психотерапии можно разделить на три больших направления: утешительную, директивную и консультативную. Причем между этими направлениями нет четких разделительных полос: иногда в психотерапии одного направления применяются элементы другого и/или третьего. В данном материале мы коснёмся следующего вопроса: как в этих самых разновидностях используется (и как сочетается с ними) теория субличностей Эрика Бёрна. И в частности – как с помощью этой теории можно разобраться в специфике консультативной психотерапии: пока еще для нашего социума явления достаточно непривычного.
Теоретически все виды и модальности психотерапии можно разделить на три больших направления: утешительную, директивную и консультативную. Причем между этими направлениями нет четких разделительных полос: иногда в психотерапии одного направления применяются элементы другого и/или третьего. Подробнее об этих разновидностях можно прочитать по ссылке , а в данном материале мы коснёмся несколько иного вопроса: как в этих самых разновидностях используется (и как сочетается с ними) теория субличностей Эрика Бёрна. И в частности – как с помощью этой теории можно разобраться в специфике консультативной психотерапии: пока еще для нашего социума явления достаточно непривычного.
Напомню вкратце: известный американский психотерапевт Эрик Бёрн описывал три так называемые субличности человека. Внутреннего Ребенка (эмоции, ощущения, желания), внутреннего Родителя (цензура, устои, правила) и внутреннего Взрослого (логика, интеллект, анализ). Психотерапевты (и ваш покорный слуга в том числе) отмечают, что у многих клиентов нет того самого внутреннего Взрослого "в рабочем состоянии": он либо не до конца сформирован в юном возрасте, либо разучился функционировать под прессингом внутреннего Родителя, либо вообще напрочь задавлен этим самым прессингом. Иными словами, принятие решений клиентом, выбор тех или иных вариантов действия и даже выражение эмоций (не говоря уже о выборе психотерапевта) – всё подчинено не анализу, прагматизму и логике (там, где это возможно и даже необходимо), а цензуре, устоям и правилам, тому, "как нельзя и как надо". Отличие внутреннего Родителя от внутреннего Взрослого в первую очередь в том, что Родитель, как правило, никогда не поясняет – почему надо или почему нельзя. Просто нельзя, и все. Просто надо, и всё. Точка.
Под таким прессингом страдает еще и внутренний Ребенок: эмоциональная часть личности клиента. Говоря психоаналитическим языком – его бессознательное. Которое действительно ощущает себя как маленький обиженный ребенок, которому родитель-тиран говорит: "Ты плохой". Кстати, подавляющий внутренний Родитель – практически всегда тиран. У Родителя есть еще добрая модификация, но она, увы, в подобных случаях встречается намного реже.
И нередко основная часть психотерапии, особенно психотерапии консультативной, сводится к тому, чтобы помочь клиенту вырастить внутри себя своего внутреннего Взрослого: сильного, дееспособного, адекватно управляющего всеми остальными субличностями. И способного дать пояснения: почему то можно, а это нельзя (и нельзя ли?), почему то надо, а это нет (и кому надо), и что вообще для чего и зачем, и какая самому человеку будет выгода от того или иного решения.
Но здесь одна из основных проблем – в том, что нередко и клиент, и иной психотерапевт вольно или невольно всё же путают этого самого внутреннего Взрослого с внутренним Родителем.
Важный компонент отличия Взрослого от Родителя – безоценочность . Иными словами, если Родитель-тиран говорит внутреннему Ребёнку "ты плохой и недостойный", а добрый Родитель говорит "ты хороший и достоин моего поглаживания", то Взрослый говорит – "ты такой, как есть, это не плохо и не хорошо, это факт".
А в процессе иной психотерапии предлагается под маской выращивания Взрослого заменить одного Родителя на другого: внутреннего неадекватно разросшегося Родителя самого клиента на психотерапевта в роли Родителя.
Вообще эта путаница в нашем социуме - очень распространенная. В том числе и потому, что у нас слова "взрослый" и "родитель" - по сути синонимы. В одном из ЖЖ-интервью как раз шла речь о страхе "не хочу взрослеть". По сути это значит "Не хочу жить только Родительскими функциями, устоями и правилами, не хочу загонять внутрь своего Ребенка".
Да, можно сказать, что "замена одного Родителя на другого" - временная терапевтическая мера, что нужна поддержка доброго Родителя вместо злого: но при этом куда эффективнее, ИМХО, сформировать такого доброго Родителя "внутри себя", а не базироваться на психотерапевте. Ибо здесь возникает серьёзная опасность для клиента: он рискует попасть от терапевта в зависимость, ибо вместо обучения навыкам самостоятельной жизни он получает ситуацию "в присутствии психотерапевта ему хорошо, а вне общения с ним – плохо". И всё.
Такая зависимость по сути не имеет ничего общего с компонентами утешительной терапии. Более того, неграмотно проведенная утешительная терапия может оказаться чревата тяжёлыми последствиями: часто не специально, неосознанно и с искренними намерениями "сделать как лучше". Но в результате клиент будет снова и снова приходить плакаться терапевту в жилетку и не получит стимула вырастить внутри себя не только Взрослого, но еще и адекватного Родителя. Зачем? Извне же есть Родитель, причем практически всегда доступный.
И мне не кажется адекватным иногда встречающийся термин "усыновить своего внутреннего Ребенка". То есть - стать ему Родителем? При том, что травма внутри личности еще не проработана, и Родитель пока из клиента может получиться только либо "всежалеющий", либо "всеругающий"?..
Поэтому в идеале - сперва постепенно активизируется Взрослый в связке с Ребенком: они скорее не усыновитель и усыновленный, а друзья, соратники, в том числе и по песочнице. А потом они вместе формируют для своей системы нового подходящего Родителя.
Некоторые клиенты говорят, что их внутреннему Ребенку нужно обязательно, чтобы Взрослый сначала пожалел: то есть признал серьёзность боли и право Ребёнка плакать от этой боли. Но здесь обнаруживается один из основных узлов путаницы. Право Ребенка плакать - Взрослый признаёт. Даже не признаёт (мол, может и не признать), а априори знает, что плакать от боли - естественно. Хотя бы для того, чтобы сбросить эмоциональное давление. А вот признать серьезность боли - это опять оценочность. То есть может быть боль серьезная и несерьезная? Простите, это не так. Боль - это всегда боль, и только сам человек вправе определять, насколько серьезно у него болит. И Взрослый это знает.
В ответ на последнюю сентенцию одна из моих клиенток сказала примерно следующее:
"Если Взрослый это знает - Так пусть убедит в этом Родителя! И потом, ребенок разве не может делать вид, что у него что-то болит, когда хочет, чтобы его пожалели? И - плакать стыдно. Взрослому человеку плакать стыдно, неудобно, неприлично - запрещено, в общем. Откуда может взяться знание, что плакать - естественно?"
Относительно убеждения Родителя я скажу сразу: вряд ли стоит тратить на это время и силы. Особенно если Родитель крайне ригиден и упёрся в прежние убеждения, а кроме того, настроен иерархически и не склонен "отдавать командование". Тогда этого Родителя Ребенок вместе с психотерапевтом выгоняют вообще, дезактуализируют его установки (это уже работа с бессознательным и с цензурой как ее частью): формально можно сказать, что на это время Родителя подменяет психотерапевт. Но - в том и специфика консультативной психотерапии, что с процессом дезактуализации "старого Родителя" постепенно начинается актуализация Взрослого клиента (то есть его Ребенок не теряет управления и статуса заказчика даже в эмоциональном напряге и в процессе утешения!), а терапевт даже не подменяет Родителя, а как бы "временно исполняет его обязанности", и Ребенок клиента это постоянно чувствует: что этот Родитель - временно. Что постепенно сам этот Ребенок вместе со своим Взрослым соберут себе нового адекватного Родителя ("конструктор "Добрый Родитель, сделай сам", как сказала одна из участниц Мастер-класса), и будут дальше с ним вместе жить-поживать в гармонии и независимо от терапевта.
А знание того, что плакать естественно, может взяться из любого учебника, где написано о том, что плач - это эмоция, и плакать так же естественно, как ходить в туалет. Кстати, функция туалетных отправлений у нас примерно так же табуирована Родителем.
Еще одна из клиенток сказала так: " Мне кажется, нужно, чтобы кто-то моему Ребенку сказал: я тебе верю. Не "знаю", не "плакать - это естественно", а именно "верю." То есть не нужны другие доказательства, кроме его слов, несмотря на то, что вот он такой маленький."
Однако здесь тоже все-таки торчит хвостик внутреннего Родителя.
Потому что консультативному психотерапевту вообще не нужны доказательства. И вера, в отличие от знания, имеет такое свойство, что может однажды прекратиться: вот я тебе, мол, верил, а теперь перестал, потому что ты поступил как-то не так! Вера на самом деле очень ненадежное чувство: опять же, оно бессознательно связано с понятием правды и лжи.
А консультативная психотерапия базируется на априорном восприятии слов клиента как заказа. Если заказчик считает, что забор нужно красить в синий цвет - то ему не нужно это никак доказывать. Вообще.
А "я тебе верю, несмотря на то, что ты такой маленький" - это ведь по сути и есть трансакция сверху вниз. Это снисхождение от Родителя: "Я принимаю твои слова за истину, несмотря на то, что ты маленький и сам не можешь знать, чего ты хочешь".
Вообще первое, с чего мы начинаем в кабинете - это работа с формулировками. С анализа тех самых слов. С уточнения. Потому что главное в психотерапии - чтобы терапевт адекватно понял клиента, чтобы оба убедились, что одинаково представляют суть заказа, и будут делать именно то, чего хотел клиент, а не то, что он мог декларировать: например, он хотел красить забор в синий цвет, а декларировал, что хочет покрасить крыльцо в белый. Это именно сложности семантики и терапии как лечения словом. Поэтому уточнения идут именно в формулировках и восприятии, а не в переубеждении "ты не хочешь этого, а хочешь вон того". Выяснение, что клиент хочет в итоге сделать и получить, и идет ли речь о заборе и о синем цвете, идут как раз в процессе уточнения, а не в процессе грубой ломки заказа и игнорировании запроса. Потому что ведет в процессе уточнения все равно клиент.
Вообще я как психотерапевт осознаю тот факт, что для клиентов с подобными травмами может понадобиться часто и неоднократно обосновывать вслух, что доктор не будет ими командовать. В том числе, кстати, и не станет их "жалеть сверху вниз": ведь на бессознательном уровне Ребенок, получив это поглаживание (разрешенное Родителем только в такой форме), потом рискует ощутить послевкусие "Мама, и тут давят!"
И всё, терапия встаёт.
Иногда длительно травмированный внутренний Ребёнок клиента банально не отличает безэмоциональности Взрослого от злой отстранённости Родителя. Потому что этот Ребенок не знаком с безэмоциональностью Взрослого. Хотя это не такая уж беда. Он постепенно может познакомиться. И ему опять же важно ощутить, чем Взрослый в принципе отличается от Родителя: безоценочностью . "Отстраненность" консультативного психотерапевта обеспечивает эту безоценочность, неосуждаемость и т.п. Она, если хотите, это гарантирует. Клиент в этом плане сам распоряжается своими эмоциями, и выплескивает их в кабинете так, как ему комфортнее, и тогда, когда хочет сам и готов к этому.
Опять же, такая психотерапия не исключает утешительной составляющей, но гарантирует, что клиенту будут помогать как самостоятельному человеку, попавшему в беду - его поддерживают и от него ничего не требуют, но им не командуют; а не как бесправному малышу, который только и привык, что идти на поводу у мамочки.
Даже директивная психотерапия в консультативном ключе не перехватывает руль у клиента. Скорее она стимулирует его взять руль самому, и то - не во всех, очень не во всех случаях.
Тут же могу привести пример - сравнение работы консультативного психотерапевта с проводником в горах: проводник не навязывает клиенту свой маршрут, а ведет клиента заказанным им маршрутом, и ни за что не понесет клиента на руках. Но если клиент сорвался или с ним происходит еще что-то экстремальное, проводник готов поддержать его всегда, и при этом клиент не теряет статуса заказчика.
Таким образом, я использую в работе элементы других направлений терапии, и в частности утешительной: но с двумя оговорками. Первое – такая терапия должна проводиться строго по показаниям (в том числе – при выбросе накопившихся негативных эмоций) и не насильно, без этого вот "ну иди сюда, я тебя пожалею". Но если клиент пришел в эмоциональном напряжении, то дать ему возможность выплакаться - обязательно. Без этого нельзя будет перейти к логическому анализу. И "по показаниям" - значит то, что если клиент не настолько эмоционально напряжен и сам не хочет плакаться и получать утешение - то не надо ему это навязывать.
Может быть, здесь я ошибаюсь с формулировкой, и надо было написать не "по показаниям", а "по потребности". Но в рамках "психотерапии здоровых" между понятиями "показания" и "потребности" по сути нет разницы. Это, если хотите, во многом определяет различие между клиентом и пациентом (когда за последнего показания определяет врач).
И вторая оговорка – утешительная терапия иногда применяется чаще всего в связке с директивной, тоже по показаниям. Как некоторые клиенты напрямую сообщают, что им необходим "стимулирующий пинок". Вот в таком случае я могу это изобразить.
Здесь же должен пояснить, что значит "директивная психотерапия в консультативном ключе". Это значит, что консультативное направление здесь ведущее, а директивная терапия - подчиненный метод. И применяется эпизодически и с определенной осторожностью.
Итак, на пальцах схема такая: когда клиент приходит в эмоциональном напряжении, сперва он получает утешительную терапию, но с компонентом "твой Ребенок здесь заказчик, и он может делать все, что ему заблагорассудится в этом кабинете. Здесь над ним не довлеет цензура. Он хочет плакать – значит, будет плакать, хочет ходить на голове – значит, будет ходить на голове. Он хочет сесть с ногами на диван и тискать игрушку – пожалуйста". Многие коллеги, кстати, посмотрев фото моего кабинета, удивлялись, зачем мне в кабинете игрушка для взрослых клиентов.
Когда внутренний Ребенок клиента узнал и ощутил, что он хоть где-то может чувствовать себя естественно и делать, грубо говоря, то, что захочет его левая пятка (а это есть основной режим его функционирования), мы постепенно идем дальше. И все в результате естественно перетекает в работу на уровне осознания, чтобы клиент не только получил, но и сам унес собой в собственной голове все то, о чем мы говорили на приеме. Все аналитические методики тем и заканчиваются, что проблематика выводится именно в сознание клиента. Побуждение к работе сознания, логического, бесцензурного – по сути и есть выращивание внутреннего Взрослого. У которого нет оценок, нет слов "просто надо или просто нельзя", у которого есть констатация факта – безоценочная – и взвешивание имеющихся фактов. И этот цикл при необходимости может повторяться при каждом новом обращении, при решении новых проблем, вызвавших новое эмоциональное напряжение внутреннего Ребенка.
Иной раз беда оказывается в том, что некоторые клиенты такую работу действительно воспринимают как "злого Родителя, который не дает поплакать и не жалеет". Да жалеет, но – не привязывает. Опять же, нередко фраза "вы можете делать все, что хотите" ощущается как негативно-Родительская: собственно, так оно часто у многих в детстве и было, когда мама машет рукой, рассерженная, и говорит: "Ааа, делай все, что хочешь!" И моя задача с учетом этого факта – дать вашему внутреннему Ребенку не столько поверить, сколько понять, что он действительно может делать всё, что хочет, и его никто за это не укорит и не накажет.
Но увы, не каждый Ребенок сразу готов это делать. Некоторые Ребенки привыкают к тому, что ими руководят, и без этого руководства у них поначалу (или совсем) не идет терапия. Потому что Ребенок клиента не может функционировать без внешнего главного. Он сам отказывается принимать на себя в процессе терапии эти функции даже поначалу. Ему всегда нужна только трансакция "сверху вниз", и только такое жаление он воспринимает как утешительный метод.
И если он упорствует в этом – то в общем, даже с утешительными компонентами, консультативная терапия не идет. Тогда мы делаем вывод, что эта терапия человеку просто не подходит. Может быть – пока не подходит.
Кстати, в плане применения утешительной терапии важно понимать различия между понятиями "жалеть" и "утешать".
Идеографический словарь русского языка говорит, что утешить - это уменьшить горе, осушить слезы; утешение - то, что ослабляет горе. А Толковый словарь Даля подчеркивает однокоренное происхождение слов "утешать" и "тешить", радовать. То есть по сути утешить - это поменять горе на радость, негативное ощущение на позитивное, чувство тупика в эмоциях - на свет в конце тоннеля; даже точнее, наверное, было бы не "поменять", а "менять", или даже – "помогать клиенту заменить". Потому что различные эмоциональные выбросы в процессе терапии бывают не раз и не два, и нет такого, что вот, мол, ты выплакался, а теперь ты должен быть счастлив! Вообще-то утешение обычно характерно тем, что человека так или иначе спрашивают: "Что тебя утешит?" Тебе грустно – хочешь посмотреть новый фильм? Или просто посидеть и поговорить о том, какая трудная жизнь? Или прогуляться по осеннему лесу? Или оставить тебя в покое? Что тебя утешит? Что порадует?
Ведь опять же, никто не знает за человека, в каком месте ему новый ботинок жмет. Потому и в моем кабинете, если хотите, на стене может быть написано не "здесь можно плакать", а "если вы нуждаетесь в том, чтобы плакать – плачьте! Хотите смеяться – смейтесь! Ругаться – ругайтесь, залезать с ногами на диван - залезайте! Здесь можно выплескивать тяготящие вас эмоции любыми комфортными для вас способами".
А жалеть - это "чувствовать жалость, сострадание, болеть, скорбеть сердцем". Да, с одной стороны, в терапии жалеть - получается, что банально отзеркаливать эмоции клиента (а то и усиливать их)? Потому что очень часто отзеркаливание отрицательных эмоций усиливает их переживание. Есть старый анекдот про роджерианскую психотерапию, когда психотерапевт повторял за клиентом все его реакции, и тот в итоге выбросился из окна.
Да даже по логике – если клиент пришел к психотерапевту в слезах, а тот начал отзеркаливать эти слезы, то в бессознательном (а то и в сознании) клиента возникает ощущение: "Да, действительно вокруг все плохо, и проблема у меня ужасная, если даже психотерапевт плачет!" И всё. У клиента образуется новый цензурный затык плюс дополнительные негативные ощущения безвыходности.
А сочувствовать – это все-таки не жалеть. Жалость – это проявление отношения сильного к слабому. От Родителя – к Ребенку. Причем исключительно от Родителя. По сути жалость - и есть трансакция сверху вниз: на сайте в свое время на эту тему была большая .
Почему даже утешительная психотерапия, собственно, все-таки называется утешительная, а не жалельная.
И наконец – еще один любопытный момент именно в формировании внутреннего Взрослого клиента в процессе терапии. Широко известна поговорка про то, что для эффективной помощи нужно давать человеку не рыбу, а удочку. Недавно пришлось услышать, что якобы тут есть некоторая неточность применительно к консультативной психотерапии: мол, такая психотерапия не дает и удочку тоже, она говорит "а удочку сделаешь сам".
Согласен, что определенная неточность имеет место быть. Потому что консультативный психотерапевт обычно говорит примерно следующее: "Если вы хотите поймать рыбу – вы вправе ловить ее такую и там, где вы решите сами: но в зависимости от того, где и какую рыбу вы решите ловить, если вы хотите - мы с вами подберем для этого необходимые снасти. Причем вы опять-таки вправе решать – будете вы их изготовлять самостоятельно по тому списку и характеристикам, который мы с вами выработаем, или же захотите купить готовые, и мы тогда подумаем, где это лучше сделать".
Соответственно, отвечая на другой довольно частый клиентский вопрос – "Скажите, может ли психотерапевт мне помочь или мне придется справляться самому? – могу сказать следующее: наверное, здесь точнее говорить не "или", а "и". Консультативный психотерапевт может помочь вам справиться самому. Особенно если вы сами не будете против того, чтобы сформировать у себя адекватно работающего внутреннего Взрослого.
Вкратце говоря, каждый человек время от времени воспринимает себя Родителем (например - "Я клон мамы"), время от времени - Ребенком (например - "Мне нужны похвала и утешение"), и время от времени - Взрослым. Но тут есть интересный момент: восприятие себя как Родителя окрашено эмоционально: условно говоря, это позиция носителя моральных норм, имеющего право судить и миловать, разрешать и ограничивать. Восприятие себя как Ребенка тоже окрашено эмоционально: не менее условно, это позиция беззащитности и беззаботности, желаний и влечений. А вот позиция Взрослого эмоций не имеет: это, опять же условно говоря, компьютер, счетная машинка - без эмоций, без моральных норм, чисто просчитывание поступков и их последствий, выбор тактики и стратегии в выполнении желаний Ребенка, иногда - с учетом мнения Родителя.
Именно поэтому "ощутить себя взрослым" в позиции Взрослого - это некий оксюморон. Ощутить себя можно - уверенным, сильным и т.д. - но, парадоксальным образом, это как раз ощущения из позиции Родителя либо Ребенка. Восприятие Взрослого как субличности - безэмоционально и логично: "Мне 18 по паспорту есть? Есть. Значит, взрослый. Всё."
Когда человек говорит о себе - "я капризный ребенок" - это не оценка Взрослого. Это, парадоксальным образом, говорит о том, что внутренний Родитель распоясался, и вместо объективных свидетельств (паспорт и т.п.) подставляет моральные нормы: типа, "взрослые не капризничают". Дело Взрослого - обратить внимание Родителя на объективную реальность: показать себе свой собственый паспорт, напомнить, что объективные наблюдения за взрослыми наглядно показывают, что делают что хотят. Если хотят капризничать - то капризничают.
К счастью, в идеале - то есть в том случае, когда человек действительно делает именно то, что хочет - капризничать ему просто не с чего. Капризы начинаются именно тогда, когда желания внутреннего Ребенка не выполняются. Следить за этим должен внутренний Взрослый: он счетная машинка, предназначенная для того, чтоб эти желания выполнять, своих желаний у него просто нет. Чем спокойнее внутренний Ребенок, чем больше он уверен в том, что внутренний Взрослый найдёт способ выполнить его желания - тем адекватнее поведение человека в целом, и тем меньше внутренних конфликтов. В этом смысле ругать себя за капризы - плохая тактика: нужно разбираться, откуда капризы взялись и чего Ребенку не хватает, или что ему лишнее, чтоб он не капризничал.
Таким образом, рецепт укрепления внутреннего Взрослого - логика, логика и ещё раз логика, позволяющая удовлетворить нужды внутреннего Ребенка с учетом требований объективной реальности. Поскольку часто это запрещает внутренний Родитель - диалог внутреннего Взрослого с внутренним же Родителем и переубеждение последнего.
Новые девочки приходят в терапию.
Я невольно любуюсь: разного возраста, но неизменно тонкие, изящные, раненые в сердце, измученные необходимостью скрывать под маской себя живых и тоскующие по принятию.
Они не верят, что здесь, в этом кабинете можно вот так свободно выражать свои чувства и говорить о том, что болит.
Украдкой поглядывая на меня, в напряженном ожидании моей реакции, они пытаются удерживать свои слезы, время от времени приклеивая фальшивую улыбку к своим губам.
Я чувствую их тоску, одиночество, неверие и одновременно отчаянное желание быть услышанными и принятыми в своем страдании.
Я вижу неприкаянных брошенных детей, рядом с которыми нет, и никогда не было никакой поддержки.
Эту поддержку им предстоит постичь, они будут учиться заботиться о себе, беря за основу наши отношения.
Они будут вбирать в себя новый опыт безоценочности и позволения быть – разными, а не только ожидаемыми, милыми, необременительными.
Они узнают о том, что у них есть детская часть, внутренний ребенок, о котором им предстоит теперь заботиться.
И сначала этот ребенок будет много жаловаться и плакать...
И это необходимо, терапевтично, ибо за годы молчания внутри накопилось много, очень много невысказанной боли, и эта боль будет рваться наружу.
Психика неизменно стремится освободиться от того, что зависло тяжелым балластом и мешает жить.
Потом «ребенок» будет надеяться, что я стану ему доброй мамой, а порой, напротив, будет видеть во мне злую, холодную, неприветливую мать; бесчувственную, неслышащую.
Эти девочки неизменно столкнутся с разочарованием в терапии, ибо скоро мечты о быстрых изменениях разобьются в прах. Жизненные сценарии слишком сильны и глубоки, чтобы выветриться за пару месяцев и даже лет.
Они непременно переживут разочарование во мне, когда поймут, что я не идеальная мама, а просто человек – со своими слабостями, и со своими границами.
Они будут переживать свои кризисы, переживать отчаяние надежды, - что в мире есть хоть один человек, который будет заботиться, как мама.
Процесс «выращивания» внутреннего принимающего Взрослого очень долгий, и до того придется пережить немало страданий и разочарования.
Для того чтобы это произошло, я буду постоянно проводить параллели с настоящими, живыми детьми.
Что нужно ребенку, чтобы он почувствовал поддержку, пережил сакральное ощущение:
«То, что происходит со мной – это естественно. Это нормально, а не стыдно или плохо.
У меня есть помощь. Я не один.
Я буду услышан; я любим, невзирая на свои ошибки»?
Нужно, ему об этом сказал значимый взрослый.
Который терпим и снисходителен.
Он понимает, что ребенок мал, и нуждается в нем.
Он не ждет от ребенка достижений, которые превышают его возможности.
Он имеет ресурс поддерживать его в слабости и немощи.
Этот взрослый чуток и внимателен к состоянию ребенка, и замечает, когда что-то идет не так.
Вот такой взрослый нужен каждому в его внутреннем мире.
Ведь до сих пор единоличным правителем там был Тиран.
И именно с ним мы чаще всего себя ассоциируем, выступая против ребенка, не считаясь с его нуждами.
Мы сами себе строгие, беспощадные родители-судьи, не чувствующие ни малейшего сострадания к своей израненной детской части.
Из своей тиранической части мы требуем от себя и ждем, требуем и ждем.
Под таким давлением внутренний ребенок съеживается еще сильнее, чувствуя себя отчаянно плохим, недостойным жить на этой земле.
Стало быть, первое, что мы пробуем делать по отношению к себе – замечать...
Что-то происходит со мной... Я пока толком не понимаю – что, но что-то не так...
Как-то больно отозвались чужие слова, стало обидно...почувствовал свое ничтожество...отвергнутость...стало страшно.
Мы учимся замечать свои «попадания» в травму, в прошлое, в какие-то прошедшие обстоятельства и состояния, которые по-прежнему вызывают тяжелые детские чувства.
Внутренний взрослый замечает.
Он относится к состоянию «ребенка» всерьез, не обесценивая, не рационализируя, не требуя приклеить улыбку.
Что с тобой?
Ты обиделся?
Тебе причинили боль?
Ты испугался? Чего? Кого?
Мы учимся понимать себя.
Взрослый встает между Ребенком и Тираном, и расстановка сил меняется..
Мы говорим себе:
Я чувствую... Это естественно. Я не могу чувствовать иначе.
Потому что обидно, когда подвели или обманули. И, если тебя так много обманывали, то обижаться сейчас – это нормально. Как может быть иначе?
Нормально сопротивляться, когда тебя хотят в миллионный раз изнасиловать,
Естественно бояться, если ты не знаешь, что такое защита взрослого....
И это естественно – бояться терять, если ты ни разу не был поддержан в своей потере.
Естественно хотеть быть любимым, естественно чувствовать уязвимость, - в каких бы обстоятельствах это ни происходило....
Я принимаю то, что мои чувства – естественны, и имеют очень весомые причины.
Нехватки, недостачи.
Теперь я знаю, в чем я уязвим, и буду стараться замечать такие моменты раньше, чем когда увязну в них по уши.
Я буду освобождать себя от стыда – потому что раньше мне было стыдно за свои чувства.
За свои ошибки. За свою уязвимость.
Сейчас я осознаю, что ничего стыдного в этом нет.
Мое состояние имеет причину.
Ребенку нужно время, чтобы поверить...
А вдруг этот Взрослый бросит его, он останется вновь один на один с Тираном, и ему опять придется заслуживать, подстраиваться, ждать милости?
Ребенок «хочет» убедиться, что к нему действительно относятся иначе. Всегда.
Когда наша внутренняя детская часть по-настоящему поверит,
Что можно чувствовать, ошибаться, не хотеть, хотеть, быть несовершенным,
И ее не будут за это преследовать,
Она расцветет.
Доверием, теплом, решимостью, изумлением, яркостью.
Дети больше не брошены, не одиноки.
Больше не нужно искать вовне то, что есть внутри.
....
Мои новые девочки встали на этот путь
Путь неблизкий.
Единственный путь к себе.
Внутренний ВЗРОСЛЫЙ - одна из очень важных частей нашей психики, которая умеет встать между Внутренним РЕБЕНКОМ и Внутренним РОДИТЕЛЕМ, и нейтрализовать капризы, страхи, чувство вины, критику и завышенные требования к себе и к другим людям.
Все три субличности - это три различных способа существования в этом мире, каждый из которых складывается из определенных штампов поведения, мыслей и чувств.
Внутренний ребенок – это модели поведения, заимствованные нами из детства, это голос ранних детских переживаний и реакций в отношении себя и других. Внутренний ребенок больше всего связан с чувствами и эмоциями, а также их проявлением, ведь маленькие дети оценивают мир в основном с позиции чувств. Ребенок обычно действует из «хочу», руководствуется сиюминутными капризами и внутренними импульсами. Девочка внутри нас может пойти за хлебом и купить очередную пару обуви на последние деньги.
Очень важно любить и даже иногда баловать своего Внутреннего ребенка, слышать его потребности, принимать его и позволять ему проявляться. Внутренний ребенок - это действительно наиболее естественная в своем проявлении наша часть, открытая, полная жизни и сил, творческих импульсов и стремления к радости, это связь с врожденными качествами, с божественной искрой в нас - наше Настоящее Я.
Внутренний родитель представляет собой набор паттернов, скопированных у родителей или других старших фигур, когда мы были маленькими. Внутренний родитель проявляет оценочные суждения, предубеждения, критику и назидания, а ключевыми словами для него являются «надо» и «должна». Это некоторые нормы, требования к себе и другим, планки, которые выставляем. Полезная функция внутреннего родителя заключается в том, что он адаптирует нас к социуму и позволяет чувствовать себя в обществе уверенно. Также из родителя мы критикуем, дисциплинируем и воспитываем себя, учим других «как надо» и «как правильно», черпаем представления о морали и нормах поведения. Например, женщина, поджимающая губы и осуждающая слишком пылкое поведение влюбленных в людном месте, действует из роли внутреннего родителя, скорее всего, так же делал кто-то из старших в ее детстве.
Внутренний взрослый же гораздо более автономен и не зависим от опыта прошлого, он пребывает в текущем моменте и реагирует на конкретную ситуацию, мыслит и действует, изучая реальность и спокойно оценивая свои возможности.
Ключевые понятия Взрослого - «мне важно» и «я выбираю». Это осознанная наша часть, наиболее полно раскрывающая потенциал взрослой личности. Скажем, если вы опоздали на работу, то можете краснеть и оправдываться из Ребенка, критиковать себя из Родителя, либо просто взять на себя ответственность за опоздание и, например, отработать это время или впредь выходить из дома чуть раньше.
Многие вещи в своей жизни мы делаем из одного из этих трех состояний: выбираем партнеров, работу, принимаем важные решения. Поэтому хорошо знать их и понимать, чей голос сейчас звучит «в эфире», или слышен вами чаще всего.
Чтобы осознать проявление этих частей в своей жизни, можно проделать простое упражнение. Вспомните последние двадцать четыре часа из своей жизни. Были ли в течение этого времени моменты, когда вы думали, чувствовали и поступали как когда были маленькой девочкой? Были ли у вас мысли, чувства и поступки, похожие на проявление вашей мамы, учительницы или другой значимой для вас в детстве фигуры? И наконец, были ли у вас моменты, когда ваши мысли, чувства и действия были осознанным ответом на текущую ситуацию, конкретным выбором исходя из обстоятельств «здесь и сейчас»? Ответы на эти вопросы помогут вам увидеть в себе проявления каждого состояния – соответственно, ребенка, родителя и взрослого.
К чему ведет отсутствие контакта с внутренним Чудо-ребенком? Наш Внутренний ребенок больше всего на свете нуждается во внимании, ласке и любви. Если этого не делать, возможно несколько вариантов развития событий...
Автор статьи:
Анастасия Бадоева.
Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту
красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook
и ВКонтакте
Замечали, как по-разному мы себя ведем, общаясь с разными людьми? С кем-то нам хочется веселиться, общаться на любые темы, кому-то постоянно хочется дать совет или указать на ошибки, а у кого-то, напротив, попросить совета или пожаловаться. Американский психолог Эрик Берн объяснил такое поведение существованием 3 субличностей в человеке: «родитель», «взрослый» и «ребенок». По его мнению, они есть в каждом из нас. А психолог Кембриджского университета Брайан Литтл в своей теории о 3 слоях личности объясняет, как благодаря им нам удается адаптировать свои действия под любые ситуации и как получать максимальную пользу от каждого.
сайт расскажет о 3 ролях, которые мы исполняем в повседневной жизни, а также о том, как обеспечить их гармоничное взаимодействие.
1. «Родитель»
Эта модель общения подразумевает позицию старшего. Онозвучивает требования наших родителей и людей, которые были значимы для нас в детстве. Его функции - заботиться о себе и окружающих, воспитывать, соблюдать нормы, запрещать, одобрять, критиковать и помогать.
Ученики Эрика Берна, психологи Ян Стюарт и Вэнн Джойнс, отмечают в данной позиции «родителя» позитивного и негативного. Первый заботится и помогает, уважая человека, которому оказывает помощь. Второй же помогает с позиции превосходства, игнорируя другого.
В случае дисбаланса в существовании 3 личностей в сторону «родителя» в нас безостановочно начинает говорить внутренний критик: осуждает, ругает и не дает никаких поблажек. Окружающим это грозит гиперопекой и постоянным контролем. У женщин такое поведение выражается в отношениях с партнером, когда она играет роль мамочки, слишком заботясь и постоянно поучая.
2. «Ребенок»
В этой роли мы руководствуемся эмоциями и желаниями. Это проекция нас самих в детском возрасте. Поведение и реакции - соответствующие. Внутренний ребенок отвечает за наши творческие занятия, новые идеи, спонтанность и непосредственность,
Эта позиция в общении представляет здравый смысл и адекватное взаимодействие. Это часть личности нас настоящих, она не ссылается на нас в детстве и не копирует образы родителей.
Внутренний взрослый договаривается, приспосабливается к реальности, строит планы, зарабатывает деньги, рассматривает события с точки зрения разума. Единственная проблема этой роли - «взрослого» бывает слишком мало. Не каждому свойственно рациональное и спокойное поведение, здравая оценка происходящего.
Самым главным качеством зрелой личности, по мнению немецкого психолога и психоаналитика Эрика Эриксона , является продуктивность. Оно включает в себя как творческую и профессиональную продуктивность, так и вклад в воспитание следующих поколений.
Именно «взрослый» обеспечивает мирное сосуществование «родителя» и «ребенка» и решает, какое поведение наиболее соответствует конкретным обстоятельствам, от каких стереотипов желательно отказаться, а какие, напротив, необходимо включить.
3 слоя личности по теории Брайана Литтла
- Биогенный слой - это генетическая основа, заложенная в человеке с рождения, на которую настраивается все остальное.
- Социогенный слой формируется культурой и воспитанием. Здесь имеет значение национальная принадлежность, социальный слой, религия человека - все это со своими представлениями о правильном и неприемлемом поведении. Этот слой помогает ориентироваться в знакомой среде, замечать сигналы и не совершать ошибок.
- Идеогенный слой включает в себя то, что делает человека уникальным: идеи, ценности и правила, которые он формулирует для себя сознательно и которых придерживается по жизни.
Литтл отмечает, что отношения между этими слоями, как и между ролями у Берна, не всегда бывают гармоничными. Так, например, генетическая склонность к лидерству и упрямству может конфликтовать с социальной установкой на уважение к старшим.
Психолог также советует не идентифицировать себя только с одной чертой личности. По его мнению, если использовать одну модель поведения во всех ситуациях, то поле возможностей сузится. К примеру, человек считает себя интровертом и отказывается от публичных выступлений, поскольку думает, что это «не его», отдает предпочтение тихой работе в кабинете.
Брайан Литтл уверен, что личностные характеристики можно менять, а не приспосабливать постоянно свои желания к моделям поведения своего преобладающего типа. В попытках сделать что-то непривычное психолог считает важным давать себе время для отдыха и подзарядки, будь то пробежка или беседа с близким другом. Это дает передышку и возможность накопить силы для новых рывков.
Какая сторона личности преобладает в вас? Поделитесь в комментариях.