английский государственный деятель, дипломат и писатель, автор «Писем к сыну»
Биография
Филип Стенхоп был старшим сыном третьего графа Честерфильда (также носившего имя Филипа Стенхоп, 1673-1726) и Елизаветы Сэвил, дочери Джорджа Сэвила, маркиза Галифакса . Он также приходился дальним родственником и прямым наследником титула влиятельного политика Джеймса Стенхопа, 1-го графа Честерфилда (1673-1721). Филип Стенхоп был воспитан гувернёром-французом, преподобным Жуно. В 1712 году, в возрасте 16 лет, он определился в Тринити-колледже Кембриджского университета (1712-1714) и в 1714 году совершил обязательное для богатого джентльмена тех лет путешествие (grand tour) по континенту, посетив лишь Гаагу (Голландия). Путешествие было прервано смертью королевы Анны . Джеймс Стенхоп вызвал Филипа на родину и устроил его на место лорда опочивальни (gentleman of Bedchamber) принца Уэльского - будущего Георга II. В 1715 году Стенхоп вошёл в состав палаты общин от корнуолльской деревни Сент-Жермен (см. гнилые местечки). Первое же выступление в парламенте (Maiden speech) обернулось для него штрафом в 500 фунтов, так как Стенхопу недоставало шести недель до совершеннолетия.
В 1716 году случился конфликт между королём Георгом I и его сыном, будущим Георгом II, Стенхоп позже примкнул к лагерю принца Уэльского и его любовницы Генриетты Говард, что принесло ему политические выгоды при восшествии Георга II на престол и ненависть принцессы Уэльской. Однако вначале Стенхопу пришлось отправится в Париж, где он оставался около двух лет. Там он познакомился с Монтескье, Вольтером и другими французскими литераторами. В 1722 году Стенхоп вернулся в Лондон и уже здесь завязал тесные связи с английскими литераторами, среди которых были Аддисон, Свифт, Поп , Гей , Арбетнот и др.
Со смертью отца в 1726 году Стенхоп принял титул графа Честерфилда и пересел из палаты общин - в палату лордов. Здесь его ораторское мастерство, ненужное в нижней палате, наконец-то оценили и в 1728 году Честерфилд принял важный пост посла в Гааге (вероятно, и то, что он был своего рода почётной ссылкой, устроенной Уолполом). Честерфилд оказался способным дипломатом, заключил для Великобритании Венский договор 1731 года, но из-за слабого здоровья вернулся на родину в 1732 году. Дипломатическая служба принесла ему орден Подвязки и придворный титул лорда-стюарда. В том же 1732 году в Гааге родился его незаконнорожденный сын от Элизабет дю Буше, также Филип Стенхоп (второй, 1732-1768), которому впоследствии Честерфилд посвятил «Письма к сыну». Скомпрометированная дю Буше лишилась места, но Честерфилд поселил её в лондонском предместье.
Вернувшись в палату лордов, Честерфилд стал одним из её вожаков. Вскоре, из-за закона об акцизах Честерфилд перешёл в открытую оппозицию Уолполу и потерял придворные титулы. Оппозиция сумела отстранить Уолпола от власти только в 1742, однако места в новом правительстве для Честерфилда не нашлось; он испортил отношения и с новыми временщиками, и с самим Георгом II. C 1743 Честерфилд писал анти-георгианские трактаты в журнал «Старая Англия» под именем «Джеффри Толстопузый» (Jeffrey Broadbottom). Наконец, в 1744 коалиция Честерфилда, Питта и Генри Пелхэма сумела свалить правительство Картере, и Честерфилд вернулся в исполнительную власть. Вначале он вновь отправился послом в Гаагу, где добился вступления Голландии в войну за австрийское наследство на стороне англичан. В сентябре 1733 года, после возвращения из своей миссии в Голландии, Честерфилд женился на Мелюзине фон Шуленбург. За этим последовало исключительно успешное правление на посту лорда-лейтенанта Ирландии в 1744-1746, считающееся вершиной деятельности Честерфилда-администратора. В 1746 году он вернулся в Лондон на пост государственного секретаря, однако в 1748 году уволился со всех постов из-за навсегда испорченных отношений с королём и королевой и отказался от «утешительного» герцогского титула.
Филип Дормер Стенхоп Честерфилд (Philip Dormer Stanhope Chesterfield). Родился 2 сентября 1694 года в Лондоне - умер 24 марта 1773 года в Лондоне. Английский граф, государственный деятель, писатель.
Честерфилд появился на свет в аристократическом семействе, имевшем богатую историю. Домашнее образование его было просто прекрасным, мальчик выучил 6 языков.
На протяжении 1712-1714 гг. он являлся студентом Тринити-колледжа Кембриджского университета, а в 1714 г., как предписывали традиции их сословия, отправился путешествовать по Европе. Однако ему удалось побывать лишь в Голландии, после чего в связи с кончиной королевы Анны Честерфилду пришлось вернуться на родину.
Хлопотами отца молодому человеку досталась должность лорда опочивальни.
В 1715 г. Стенхоп был избран в палату общин, представлял в ней корнуолльскую деревню Сент-Жермен. На протяжении двух лет Стенхоп жил в Париже, где судьба подарила ему знакомство с Вольтером, Монтескье и другими знаменитыми представителями французской литературы. Был он лично знаком и с писателями своей страны, в частности, с Поупом, Свифтом и др. Приятельские отношения между ними возникли, когда Стенхоп возвратился домой в 1722 г.
После кончины отца в 1726 г. Стенхоп стал графом Честерфилдом и, покинув палату общин, стал членом палаты лордов. Его дар красноречия, оставшийся невостребованным во время пребывания в нижней палате, здесь был замечен и по достоинству оценен.
В 1728 г. Честерфилда назначают послом в Гаагу, и он продемонстрировал в этой должности недюжинные дипломатические способности. В частности, им был заключен Венский договор 1731 г., выгодный для Великобритании. Тем не менее в 1732 г. Честерфилд вынужден был вернуться в Лондон в связи с ухудшением здоровья. Благодаря успехам на дипломатическом поприще ему достался придворный титул лорда-стюарда и орден Подвязки.
По возвращении в палату лордов Честерфилд быстро вышел на лидирующие позиции. Однако многое в его дальнейшей биографии изменилось, когда он пошел на открытое противостояние после рассмотрения законов об акцизах: его лишили всех придворных титулов.
Когда в 1742 г. Уолпол, главный виновник злоключений Честерфилда, лишился власти, граф не смог возвратить былых позиций, ему не было предоставлено место в новом правительстве, а отношения с новыми членами палаты и королем Георгом II сильно осложнились.
Войдя в коалицию, Честерфилд в 1744 г. после потери правительством влияния вновь оказывается в исполнительной власти. Некоторое время прослужив посланником в Гааге, он отправился в качестве лорд-лейтенанта в Ирландию, где правил в 1744-1746 гг.
В его карьере как администратора, управленца эти годы стали настоящим расцветом. В 1746 г. Честерфилд после возвращения на родину занимает должность государственного секретаря Великобритании, однако в 1748 г. окончательно испорченные отношения с королевским двором привели к тому, что он покинул все государственные посты, в течение какого-то времени еще занимаясь парламентской деятельностью.
Известно, что он посодействовал принятию за основу в своей стране григорианского календаря, который здесь называли календарем Честерфилда . Окончательно расстаться с миром политики ему пришлось в конце 50-х гг. из-за прогрессирующих проблем со слухом. Помимо деятельности на государственном поприще, Честерфилд прославился как писатель-сатирик, описатель нравов.
Многим его произведениям свойственна афористичность стиля. Самые известные работы («Письма к сыну» (1774), «Максимы» (1777) и др.), были опубликованы посмертно.
Милый мой мальчик!
Спасибо тебе за то, что ты беспокоишься о моем здоровье; я бы уже давно дал о себе знать, но здесь на водах не очень-то хочется писать письма. Мне лучше с тех пор, как я здесь, и поэтому я остаюсь еще на месяц.
Синьор Дзамбони расточает мне через тебя больше похвал, чем я того стою. А ты постарайся заслужить все, что он говорит о тебе; помни, что всякая похвала, если она не заслужена, становится жестокой насмешкой и даже больше того – оскорблением, и всего нагляднее обличает людские пороки и безрассудства. Это риторическая фигура, имя которой ирония: человек говорит прямо противоположное тому, что думает. И вместе с тем – это не ложь, ибо он ясно дает понять, что думает совсем не то, что говорит, а как раз наоборот. Например, если кто-нибудь хвалит отъявленного мошенника за его порядочность и неподкупную честность, а круглого дурака – за его способности и остроумие, – ирония совершенно очевидна и каждый легко поймет, что это не более как насмешка. Вообрази, что я стал бы превозносить тебя за то, что ты очень внимательно штудируешь свою книгу, и за то, что ты усвоил и помнишь до сих пор все, что когда-то учил, – неужели ты сразу бы не заметил моей иронии, не почувствовал, что я смеюсь над тобой? Поэтому, когда тебя начинают за что-то превозносить, подумай хорошенько и реши, заслужил ты эту похвалу или нет; и если нет, то знай, что над тобой только издеваются и смеются; постарайся же в будущем быть достойным лучшего и сделать так, чтобы по отношению к тебе всякая ирония оказалась неуместной.
Передай от меня поклон м-ру Меттеру и поблагодари его за письмо. Он пишет, что тебе снова предстоит взяться за латинскую и греческую грамматики; надеюсь, что к моему возвращению ты основательно их изучишь; но, если даже тебе это не удастся сделать, я все равно похвалю тебя за прилежание и память. Прощай.
Милый мой мальчик!
Ты занят историей Рима; надеюсь, что ты уделяешь этому предмету достаточно внимания и сил.
Польза истории заключается главным образом в примерах добродетели и порока людей, которые жили до нас: касательно их нам надлежит сделать собственные выводы. История пробуждает в нас любовь к добру и толкает на благие деяния; она показывает нам, как во все времена чтили и уважали людей великих и добродетельных при жизни, а также какою славою их увенчало потомство, увековечив их имена и донеся память о них до наших дней.
В истории Рима мы находим больше примеров благородства и великодушия, иначе говоря – величия души, чем в истории какой-либо другой страны. Там никого не удивляло, что консулы и диктаторы (а как ты знаешь, это были их главные правители) оставляли свой плуг, чтобы вести армии на врага, а потом, одержав победу, снова брались за плуг и доживали свои дни в скромном уединении, – уединении более славном, чем все предшествовавшие ему победы! Немало величайших людей древности умерло такими бедными, что хоронить их приходилось на государственный счет. Живя в крайней нужде, Курий тем не менее отказался от крупной суммы денег, которую ему хотели подарить самнитяне, ответив, что благо отнюдь не в том, чтобы иметь деньги самому, а лишь в том, чтобы иметь власть над теми, у кого они есть. Вот что об этом рассказывает Цицерон: «Curio ad focum sedenti magnum auri pondus Samnites cum attulissent, repudiati ab eo sant. Non enim aurum habere praeclarum sibi videri, sed iis, qui haberent aurum imperare» . Что же касается Фабриция, которому не раз доводилось командовать римскими армиями и всякий раз неизменно побеждать врагов, то приехавшие к нему люди увидели, как он, сидя у очага, ест обед из трав и кореньев, им же самим посаженных и выращенных в огороде. Сенека пишет: «Fabricius ad focum coenat illas ipsas radices, quas, in agro repurgando, triumphalis senex vulsit» .
Когда Сципион одержал победу в Испании, среди взятых в плен оказалась юная принцесса редкой красоты, которую, как ему сообщили, скоро должны были выдать замуж за одного ее знатного соотечественника. Он приказал, чтобы за ней ухаживали и заботились не хуже, чем в родном доме, а как только разыскал ее возлюбленного, отдал принцессу ему в жены, а деньги, которые отец ее прислал, чтобы выкупить дочь, присоединил к приданому. Валерий Максим говорит по этому поводу: «Eximiae formae virginem accersitis parentibus et sponso, inviolatam tradidit, et juvenis, et coelebs, et victor» . Это был замечательный пример сдержанности, выдержки и великодушия, покоривший сердца всех жителей Испании, которые, как утверждает Ливий , говорили: «Venisse Diis simillimum juvenem, vincentem omnia, turn armis, turn benignitate, ac beneficiis» . Таковы награды, неизменно венчающие добродетель; таковы характеры, которым ты должен подражать, если хочешь быть прославленным и добрым, а ведь это единственный путь прийти к счастью. Прощай.
Понедельник
Милый мой мальчик!
Мне очень жаль, что я не получил вчера от м-ра Меттера тех сообщений о тебе, которых ждал с надеждой. Он тратит столько сил на занятия с тобой, что вполне заслужил, чтобы ты относился к ним внимательно и прилежно. К тому же теперь вот о тебе говорят как о мальчике, знающем гораздо больше, чем все остальные, – до чего же будет стыдно потерять свое доброе имя и допустить, чтобы сверстники твои, которых ты оставил позади, опередили тебя. Тебе не хватает только внимания, ты быстро схватываешь, у тебя хорошая память; но если ты не сумеешь быть внимательным, часы, которые ты просидишь над книгой, будут выброшены на ветер. Подумай только, какой стыд и срам: иметь такие возможности учиться – и остаться невеждой. Человек невежественный ничтожен и достоин презрения; никто не хочет находиться в его обществе, о нем можно только сказать, что он живет, и ничего больше. Есть хорошая французская эпиграмма на смерть такого невежественного, ничтожного человека. Смысл ее в том, что сказать об этом человеке можно только одно: когда-то он жил, а теперь – умер. Вот эта эпиграмма, тебе нетрудно будет выучить ее наизусть:
Постарайся не заслужить имени Кола, а я непременно буду называть тебя так, если ты не будешь хорошо учиться, и тогда эта кличка за тобой утвердится и все будут звать тебя Кола, а это много хуже, чем Шалун.
Филип Дормер Стенхоп Честерфилд - английский граф, государственный деятель, писатель - был уроженцем Лондона, где 22 сентября 1694 г. появился на свет в аристократическом семействе, имевшем богатую историю. Домашнее образование его было просто прекрасным, мальчик выучил 6 языков. На протяжении 1712-1714 гг. он являлся студентом Тринити-колледжа Кембриджского университета, а в 1714 г., как предписывали традиции их сословия, отправился путешествовать по Европе. Однако ему удалось побывать лишь в Голландии, после чего в связи с кончиной королевы Анны Честерфилду пришлось вернуться на родину.
Хлопотами отца молодому человеку досталась должность лорда опочивальни. В 1715 г. Стенхоп был избран в палату общин, представлял в ней корнуолльскую деревню Сент-Жермен. На протяжении двух лет Стенхоп жил в Париже, где судьба подарила ему знакомство с Вольтером , Монтескье и другими знаменитыми представителями французской литературы. Был он лично знаком и с писателями своей страны, в частности, с Поупом , Свифтом и др. Приятельские отношения между ними возникли, когда Стенхоп возвратился домой в 1722 г.
После кончины отца в 1726 г. Стенхоп стал графом Честерфилдом и, покинув палату общин, стал членом палаты лордов. Его дар красноречия, оставшийся невостребованным во время пребывания в нижней палате, здесь был замечен и по достоинству оценен. В 1728 г. Честерфилда назначают послом в Гаагу, и он продемонстрировал в этой должности недюжинные дипломатические способности. В частности, им был заключен Венский договор 1731 г., выгодный для Великобритании. Тем не менее в 1732 г. Честерфилд вынужден был вернуться в Лондон в связи с ухудшением здоровья. Благодаря успехам на дипломатическом поприще ему достался придворный титул лорда-стюарда и орден Подвязки.
По возвращении в палату лордов Честерфилд быстро вышел на лидирующие позиции. Однако многое в его дальнейшей биографии изменилось, когда он пошел на открытое противостояние после рассмотрения законов об акцизах: его лишили всех придворных титулов. Когда в 1742 г. Уолпол, главный виновник злоключений Честерфилда, лишился власти, граф не смог возвратить былых позиций, ему не было предоставлено место в новом правительстве, а отношения с новыми членами палаты и королем Георгом II сильно осложнились. С 1743 г. он выступает автором трактатов антигеоргианской направленности, печатаясь под псевдонимом Джеффри Толстопузый в одном из местных журналов.
Войдя в коалицию, Честерфилд в 1744 г. после потери правительством влияния вновь оказывается в исполнительной власти. Некоторое время прослужив посланником в Гааге, он отправился в качестве лорд-лейтенанта в Ирландию, где правил с 1744 -1746 гг. В его карьере как администратора, управленца эти годы стали настоящим расцветом. В 1746 г. Честерфилд после возвращения на родину занимает должность государственного секретаря Великобритании, однако в 1748 г. окончательно испорченные отношения с королевским двором привели к тому, что он покинул все государственные посты, в течение какого-то времени еще занимаясь парламентской деятельностью. Известно, что он посодействовал принятию за основу в своей стране григорианского календаря, который здесь называли календарем Честерфилда. Окончательно расстаться с миром политики ему пришлось в конце 50-ых гг. из-за прогрессирующих проблем со слухом.
Помимо деятельности на государственном поприще, Честерфилд прославился как писатель-сатирик, описатель нравов. Многим его произведениям свойственна афористичность стиля. Самые известные работы («Письма к сыну» (1774), «Максимы» (1777) и др.), были опубликованы посмертно. Скончался граф Честерфилд в родном Лондоне 24 марта 1773 г.
Английский государственный деятель, дипломат и писатель, автор «Писем к сыну» – Филип Дормер Стенхоп Честерфилд родился 22 сентября 1694 г., Лондон. До смерти отца (1726) был известен под титулом лорд Стенхоп.
Филип Стенхоп был воспитан гувернёром-французом, учился в Тринити-колледже Кембриджского университета (1712-1714). Совершил обязательное для богатого джентльмена тех лет путешествие по континенту. Оно было прервано смертью королевы Анны. Отец вызвал Филипа на родину и устроил его на место лорда опочивальни принца Уэльского.
В 1715 г. Филип вошёл в состав палаты общин от корнуолльской деревни Сент-Жермен. Первое же выступление в парламенте обернулось для него штрафом в 500 фунтов, так как Филипу недоставало шести недель до совершеннолетия.
В 1716 г. случился конфликт между королём Георгом I и его сыном, будущим Георгом II, Стенхоп примкнул к лагерю принца и его любовницы Генриетты Говард, что принесло ему политические выгоды при восшествии Георга II на престол и ненависть принцессы Уэльской.
Однако, вначале Стенхопу пришлось отправиться в Париж, где он оставался около двух лет. Там он познакомился с Монтескье, Вольтером и другими французскими литераторами. В 1722 г. Стенхоп вернулся в Лондон и уже здесь завязал тесные связи с английскими литераторами, среди которых были Аддисон, Свифт, Поп, Гей, Арбетнот и др.
Со смертью отца в 1726 г. Филип принял титул графа Честерфилда и пересел из палаты общин в палату лордов. Здесь его ораторское мастерство, ненужное в нижней палате, наконец-то оценили и в 1728 г. Честерфилд принял важный пост посла в Гааге. Честерфилд оказался способным дипломатом, заключил для Великобритании Венский договор в 1731 г., но из-за слабого здоровья вернулся на родину в 1732 г. Дипломатическая служба принесла ему орден Подвязки и придворный титул лорда-стюарда.
В 1732 г. в Гааге у Филиппа родился незаконнорожденный сын от Элизабет дю Буше, его назвали Филип Стенхоп второй (1732-1768), которому впоследствии Честерфилд посвятил «Письма к сыну». Скомпрометированная дю Буше лишилась места, но Честерфилд поселил её в лондонском предместье.
В 1733 г. Честерфилд женился по расчёту на незаконной дочери Георга I, Мелюзине фон Шуленбург, но законных детей в этом браке не родилось.
В 1744 г. вновь отправился послом в Гаагу, где добился вступления Голландии в войну за австрийское наследство на стороне англичан. За этим последовало исключительно успешное правление на посту лорда-лейтенанта Ирландии в 1744-1746 гг., считающееся вершиной деятельности Честерфилда-администратора.
В 1746 г. он вернулся в Лондон на пост государственного секретаря, однако в 1748 г. уволился со всех постов из-за испорченных отношений с королём и королевой и отказался от «утешительного» герцогского титула.
Некоторое время он продолжал парламентскую деятельность, в том числе противодействовал «Акту о гербовом сборе» и способствовал переходу Великобритании на григорианский календарь, который так и называли – календарь Честерфилда. Однако из-за надвигавшейся глухоты к концу 1750 г. Честерфилд навсегда покинул политику!
Филип Стенхоп (второй) имел с 1750 г. «непозволительную» связь с ирландкой Юджинией Дорнвил, от которой в 1761 и 1763 гг. родились двое сыновей – Чарльз и Филип (четвёртый). Родители поженились только в 1767 г., а в 1768 г. 36-летний Филип Стенхоп (второй) умер. Честерфилд узнал о существовании внуков только после смерти сына. В своём завещании он оставил им небольшой капитал, и ничего не оставил их матери. Именно безденежье подвигло Юджинию Стенхоп продать издателям письма, которые никогда не предназначались для печати. Публикация вызвала в английском обществе шок своей семейной «откровенностью». Сборник писем стал популярным чтением и неоднократно переиздавался, принеся вдове состояние.