Менелай (Μενέλαος), в греческом мифотворчестве царь Спарты, сын Атрея и Аэропы, муж Елены, младший брат Агамемнона. Изгнанные Тиестом братья бежали из Микен в Спарту, к Тиндарею, на дочери которого, Елене, женился Менелай и наследовал престол тестя (Аполлодор, II 16). Безмятежная жизнь Менелая с Еленой продолжалась около десяти лет; их дочери Гермионе было девять лет, когда в Спарту явился троянский царевич Парис. Менелай в это время отправился на Крит, чтобы участвовать в похоронах своего деда по матери Катрея. Узнав о похищении жены и сокровищ Парисом, Менелай с Одиссеем отправились в Трою (Илион) и требовали выдачи похищенной жены, но безуспешно.
Вернувшись домой, Менелай, с помощью Агамемнона, собрал дружественных царей на Илионский поход, причем сам выставил шестьдесят кораблей, набрав воинов в Лакедемоне, Амиклах и других землях Эллады. Кроме того, после похищения жены Парисом Менелай собрал всех ее бывших женихов, связанных обетом взаимной помощи, и начал подготовку вместе с братом Агамемноном к Троянской войне. В отношении к Агамемнону он считал себя подчиненным и во всем признавал его верховную власть.
У стен Трои Менелай, располагая помощью Геры и Афины, выказал себя доблестным воином и разумным советником. Когда Парис объявил вызов на единоборство, Менелай с радостью согласился и так ожесточенно бросился на противника, что последний испугался и стал отступать. Гектор устыдил Париса, и единоборство состоялось: Менелай схватил Париса за шлем и повлек его к ахейским дружинам, но Афродита спасла своего любимца (Гомер, Илиада, III 324-382). Победившая сторона стала требовать выдачи Елены и увезенных с нею сокровищ, но Пандар, выступивший из рядов троянцев, ранил Менелая и тем самым устранил возможность перемирия. Позднее Менелай вызывается на единоборство с Гектором, но по просьбе друзей оставляет этот опасный план; точно так же Антилох удержал его от состязания с Энеем. Когда Патрокл пал, Менелай был в числе тех, которые защищали тело убитого героя (Аполлодор, XVII 1 – 69, 553-581, 702-761). Когда был построен деревянный конь, Менелай, вместе с другими греческими воинами, попал в город Трою.
Менелай сразу же отправился к дому Деифоба, где жила Елена. Там он вместе с Одиссеем вступил в кровавую схватку и кто из них убил Деифоба остается неизвестным. Менелай намеревался казнить жену за измену, однако ее божественная красота поколебали его решимость, он опустил меч и повел Елену к кораблям, полностью простив ее. Перед возвращением Менелай, считавший, что Афина слишком помогала троянцам, отказался совершить жертвоприношение богине, что вызвало недовольство Агамемнона и братья расстались в ссоре. Менелай попал в бурю, насланную Афиной, шторм прибил его пять кораблей к побережью Египта, отнеся остальную часть флота к Криту. Во время восьмилетних скитаний Менелай попадает на Кипр, в Финикию и Египет, где приобретает большие сокровища (Гомер, Одиссея, III 276-312).
Пространствовав восемь лет по Востоку, Менелай задержался на некоторое время на острове Фарос и терпел лишения, пока, по совету Ейдофеи, отец ее, морской старец Протей, не помог ему отплыть на родину. Последний этап возвращения Менелая в Спарту после восемнадцатилетнего отсутствия, согласно эпической традиции, протекал без осложнений. Предупреждённый Протеем об убийстве Эгисфом Агамемнона, Менелай торопится отомстить Эгисфу, но его опережает сын Агамемнона Орест, убивший Эгисфа и Клитеместру, Менелай поспевает только к их похоронам (Гомер, Одиссея, III 301-312, IV 546, 584). Возвратясь в Спарту, Менелай и Елена жили в Лакедемоне в мире, согласии и довольстве до самого того дня, когда они – рука об руку – отправились на Острова Блаженных в Элизиум. По другой версии они оказались в Тавриде, где Ифигения принесла их обоих в жертву Артемиде. Могилу Менелая показывали в Ферапне, где было его святилище и происходили в честь его игры (Павсаний, III 14, 6). В историческое время девичий хор исполнял у места погребения Менелая и Елены обрядовый эпиталамий, наподобие засвидетельствованного в одной из идиллий поэта третьего столетия до нашей эры Феокрита.
(Гомер. Илиада. Песнь III)
Ирида, быстрая вестница Зевса, приняв вид соглядатая Полита, принесла троянцам весть о приближении ахейской рати . Троянцы же в то время собрались на совет перед вратами Приама. Тотчас распустил Гектор собрание, и народ троянский бросился к оружию; пешие и конные – все шли толпами из города навстречу неприятелю. У древней могилы Мирены троянцы и их союзники построились в боевой порядок и под предводительством Гектора пошли далее с громкими криками, подобными тем, которые издают журавли, летящие стаей высоко над землей к Океану на брань с малорослыми пигмеями. Ахейцы же густыми толпами подходили к ним в безмолвии, готовые стоять один за другого до последней возможности. И когда обе рати сблизились, из рядов троянских выступил вперед Парис; у него за плечами, прикрытыми леопардовой шкурой, висел лук, при бедре – меч, в руках у него было два острых копья. Высоко поднимая те копья, он стал вызывать храбрейших из ахейцев на единоборство с собой. Когда увидел его, гордо выступающего перед ратью, Менелай, возрадовался он, как радуется голодный лев, неожиданно набредший на лакомую добычу, на рогатого оленя или горную серну; замыслил он тут же отомстить похитителю и быстро, во всеоружии, спрыгнул с колесницы на землю. Но лишь заприметил его Парис – побледнел от страха и бросился назад в ряды троянцев так же стремительно, как отскакивает назад путник, внезапно увидевший перед собой ехидну. Мужественный Гектор возмутился робостью брата и стал его корить и позорить горькими словами: "Жалкий Парис, герой лишь по виду, женолюбец! Лучше бы тебе не родиться на свет или умереть безбрачным! Лучше бы это было для тебя, чем служить поношением и позором для целого света! Слышишь, ахейцы издеваются над тобой и говорят, что очень ты красив с виду, а нет в тебе ни силы, ни отваги. Трус! Ведь хватило ж у тебя храбрости плыть за море, в чужую землю, и похитить красавицу, сестру и невестку мощных воителей – что ж не вышел ты теперь на бой с Менелаем! Узнал бы ты, у кого похитил жену: не помогли бы тебе ни кифара, ни дар Афродиты – пышные кудри и красота. Робок троянский народ, а то давно бы им надо побить тебя камнями за те беды, которые навлек ты на них!" Устыженный, отвечал ему Парис: "Гектор, ты вправе хулить меня! Непреклонно твое сердце и нелюбовно ко мне; но не порочь ты даров Афродиты: благодатны дары бессмертных. Если желаешь, чтобы я вышел на бой, вели успокоиться и ахейцам, и троянцам: я выйду перед ратью и сражусь с Менелаем. Кто из нас победит – пусть возьмет тот и Елену, и все сокровища. Вы же заключите тогда мир: вы мирно владейте Троей, а ахейцы пусть плывут назад, в Ахайю".
Обрадовался Гектор таким словам брата, вышел вперед перед ратью и успокоил троянцев. Ахейцы же, увидев Гектора, стали целиться в него копьями и камнями; но громко воскликнул к ним Агамемнон: "Стойте, аргивяне! Не мечите копий, сыны Ахайи! Гектор хочет говорить с нами". Ахейцы остановились и смолкли, и Гектор стал в середине между двумя враждебными ратями и сообщил предложение Париса. Молча стояли ахейцы, наконец Менелай прервал молчание и сказал: "Внимите же теперь и мне: сердце мое больше чем у кого-либо из вас томится печалью. Кажется, близок теперь конец бедам, переносимым нами из-за вражды между мной и Парисом; один из нас – тот, кого обречет судьба, – должен погибнуть; вы же, не медля, примиряйтесь и кладите конец многолетней войне. Несите, троянцы, двух агнцев: белого – в жертву Солнцу, черного – в жертву матери Земле; мы, ахейцы, заколем третьего – Крониду Зевсу. Призовите сюда и старца Приама – пусть сам он скрепит нашу клятву, да будет она непреложна: сыны его горделивы и вероломны".
Так говорил Менелай, и радостью исполнились троянцы и ахейцы, надеясь на скорый конец изнурительной для обоих народов брани. Сошли воители с колесниц, сняли с себя доспехи и положили их на землю. Гектор послал в город двух глашатаев – принести жертвенных агнцев и вызвать Приама. Агамемнон велел Талфибию принести агнца из стана ахейцев. Между тем Ирида, приняв образ прекраснейшей из дочерей Приама – Лаодики, супруги Антенорида Геликаона, явилась к Елене . Елена сидела в своем тереме и ткала большой покров, изображая на нем битвы и бранные подвиги троянцев и данайцев в войне, поднятой из-за нее. Подошла к ней Ирида и говорила: "Пойдем, дорогая, со мною; посмотри, какое чудо творится перед стенами Трои. Ахейцы и троянцы, сшедшиеся в поле с враждой и громкими криками, безмолвно стоят теперь – рать против рати: покоятся воители, облокотясь на щиты и воткнув копья в землю". Слова Ириды пробудили в душе Елены сладкие чувства, мысли о прежнем супруге, родном городе и родителях; надев свои сереброцветные одежды, с глазами, полными слез, поспешно вышла она из терема, сопутствуемая двумя служительницами – Эфрой и Клименой. Пришли они к Скейским воротам; здесь был в то время Приам и другие старцы – с башни смотрели в поле, на рати троянцев и ахейцев. Когда увидали старцы подходящую к башне Елену, тихим голосом заговорили между собой: "Нет, нельзя осуждать троянцев и ахейцев, что они ведут брань за такую женщину и терпят из-за нее великие беды: бессмертным богиням подобна она красотой; только пусть лучше она удалится на данайских кораблях в Элладу, а то вовлечет и нас, и детей наших в новые беды". Приам дружелюбно подозвал к себе Елену: "Подойди сюда ближе, дитя мое, и сядь возле меня; отсюда ты увидишь и первого мужа своего, и родных, и друзей.
Подойди – ты передо мной не виновата: войной покарали нас боги; скажи мне, кто этот мощный воитель, выдающийся ростом и величием между другими ахейцами? Есть между ними и выше его, но такого прекрасного и благородного видом мужа никогда не случалось мне видеть; царю подобен этот воин".
Отвечала Елена Приаму: "Слова твои, свекор, исполняют меня скорбью и страхом. Лучше мне было предпочесть лютую смерть, чем, покинув и родину, и дочь, и друзей, следовать за твоим сыном. Не так поступила я и лью теперь об этом горькие слезы. Спрашивал ты меня: кто тот воин? То – Атрид, могучий Агамемнон, мудрый правитель и доблестный воин. Был он мне деверем; ах, если бы он теперь был им…" – "О, счастливец Агамемнон, – воскликнул Приам, глядя на него с удивлением. – Сколько народов ахейских повинуются тебе. Некогда был я в обильной виноградом фригийской земле, видел я там тьмачисленную рать быстроконных фригийцев – станом стояли они вдоль берегов Сангария; пристал и я к ним, как верный союзник: но не столько их было тогда, как здесь ахейцев. Ну, а это кто, дитя мое: он целой головой ниже Атрида Агамемнона, но шире в плечах и сильнее грудью; доспехи его покоятся на земле, сам же он ходит взад и вперед по рядам данайцев?"
"То – Лаэртид Одиссей, муж мудрый и хитрый; родом он с каменистой Итаки". – "Правду ты говоришь, – сказал Елене Антенор, сидевший рядом с Приамом. – Раз был у нас Одиссей – прислали его к нам послом, вместе с воинственным Менелаем, по твоему делу; я их тогда принимал у себя в дому и угощал дружески: тут узнал я их обоих. Бывало, стоят они перед собранием троянцев – широкоплечий Менелай выше Одиссея целой головой; а сядут – Одиссей против Менелая много почтенней кажется. Когда, бывало, говаривали они пред собранием – Менелай говорит коротко, бегло, но разительно, метко, а Одиссей начнет говорить – встанет и стоит тихо, очи потупит в землю, скипетр в руках держит неподвижно: подумаешь – или злобствует, или умом недалек; но когда, бывало, возвысит он мощный свой голос – речи летят из уст его, что снежная вьюга, и никто из смертных не был бы, кажется, в силах состязаться с ним".
"Ну, а кто этот третий? – продолжал выспрашивать Приам у Елены. – Осанистый и рослый, он выше всех между ахейцами и шире других плечами". – "Это Аякс, сын Теламона, – отвечала Елена. – Аякс – твердый оплот данайцев. Впереди, между критскими дружинами, стоит богоподобный Идоменей; кругом его столпились предводители критян. Часто Менелай угощал его в нашем доме, когда он, бывало, приходил с Крита. Вижу я всех доблестных вождей родной моей земли и всех их могла бы назвать тебе по именам; не видать мне только двух могучих бойцов, Кастора и Полидевка, братьев моих. Дома ли они остались или прибыли сюда с другими данайцами, но не желают вступать в этот день в битву, стыдясь позора сестры своей". Так говорила она, не ведая, что братья ее давно уже покоятся в Лакедемоне, в недрах родной земли. В это время вестники несли по городу двух жертвенных агнцев и вино в козьем меху. Вестник Идей, несший блестящую чашу и серебряный кубок, подошел к Приаму и стал звать его в поле для скрепления договора о поединке между сыном его и Менелаем. Старец Приам ужаснулся при вести о поединке, но велел запрячь коней в колесницу. И когда кони были впряжены, Приам вместе с Антенором, почетнейшим из троянских старцев, взошел на колесницу и через Скейские ворота направил коней в поле. Приблизясь к войску, они сошли с колесницы и пошли между рядами троянцев и ахейцев. Им навстречу тотчас же встали царь Агамемнон и Одиссей; вестники привели жертвенных животных, смешали в одной чаше вино и окропили той смесью руки царей. Тут Агамемнон обнажил острый нож, который у него всегда висел при ножнах меча, и срезал у агнцев с голов прядь шерсти: вестники разделили срезанную прядь между вождями троянцев и ахейцев. После того, подняв руки, Агамемнон воззвал к богам: "Мощный Зевс, преславный, великий! Ты, Гелиос, всевидящий и всеслышащий! Реки, Земля и вы, подземные боги, каратели клятвопреступлений! Будьте все вы свидетелями и храните нашу клятву. Если Парис умертвит Менелая, пусть удержит и Елену, и все сокровища; мы тогда отплывем назад в Аргос. Если же Менелай умертвит Париса, граждане Трои должны возвратить Елену и все богатства и заплатить аргивянам надлежащую пеню – такую, чтобы память о ней сохранилась до поздних потомков наших. И если Приам и сыны его не пожелают выплатить пени – я останусь здесь и не положу меча до тех пор, пока не достигну, чего хочу".
После этих слов пересек он ножом жертвенным животным гортани и, объятых предсмертным трепетом, положил их на землю. Черпая кубком вино из чаши, стали все возливать его на жертву, вознося громкие молитвы богам:
"Ты, славный Зевс, – говорили троянцы и ахейцы, – и вы все, бессмертные боги! Пусть у нарушителей клятвы нашей мозг разольется по земле, как это вино, – у них, и у детей их". После этого старец Приам обратился с речью к обеим ратям: "Внемлите моему слову, троянцы и ахейцы; я удалюсь отсюда, возвращусь снова в холмистый Илион – нет у меня сил смотреть, как станет биться сын мой с царем Менелаем. Ведает Зевс и другие бессмертные, кому из двух предназначен смертный конец в этом бою". Сказав это, он положил на колесницу жертвенных агнцев и, взойдя на нее вместе с Антенором, погнал коней назад в Илион.
Статуя Париса
Тогда Гектор с Одиссеем стали измерять место битвы и положили в шлем жребий – дабы решить, кому первому бросить в противника копье. Народ же воздевал к богам руки и так взывал к ним: "Мощный, многославный Зевс! Кто из них двух виновник всех распрей и бед – пусть, пораженный, низойдет в область Аида; нам же ты даруй мир и крепкую дружбу". Так молились троянцы и ахейцы. А Гектор, отвернувшись, сотрясал в это время жребий в шлеме; и выпал из шлема жребий Париса. Воины расселись рядами, каждый возле коня своего и своих доспехов; бойцы же стали готовиться к бою. Во всеоружии выступили они на середину боевого поля – гневом блистали их грозные очи; близко сошлись они и, потрясая копьями, стали на указанных местах. Первый пустил копье Парис и ударил Менелая в щит, но не пробил щита: согнулось копье, ударясь о твердую медь. Тогда поднял копье Менелай. "Всевластный Зевс! – воскликнул он. – Помоги мне покарать оскорбившего меня! Пусть позднейшие потомки наши ужасаются и не дерзают воздавать злом за приязнь и добродушное гостеприимство". С этими словами бросил он копье и ударил им Париса в блестящий щит: пробило копье щит, и броню, и хитон на теле Париса; сам же он избежал, однако, гибели, подавшись в сторону. Стремительно обнажил Менелай меч и ударил им по шлему врага; но меч разбился о шлем, раскололся на куски и выпал из рук бойца. "Зевс зложелатель, за что лишил ты меня победы?" – воскликнул Менелай, подняв взор к небу, и бросился снова на противника, схватил его за пышногривый шлем и повлек за собой, к рядам ахейцев. Тут и погубил бы он противника, и стяжал бы себе великую славу, если бы не спасла Приамова сына Афродита: оборвала она ремни, которыми крепко привязан был шлем под подбородком Париса, и освободила его. Шлем один и остался в сильной руке Менелая. Полный гнева, бросил его Менелай к рядам данайцев – они его подняли; сам же герой ринулся снова на Париса. Но Афродита одела своего любимца темным облаком и, незримого, унесла в полную благовония опочивальню его, потом привела к нему Елену, все еще стоявшую на Скейской башне вместе с другими троянками. Войдя в опочивальню, Елена села против супруга, отвернула от него очи и стала корить его: "Ты воротился с боя? О, лучше бы тебе погибнуть от руки могучего мужа, бывшего мне прежде супругом! Не сам ли ты хвалился прежде, что ты сильнее Менелая и победишь его в бою? Ну, ступай, вызови его еще раз на бой. Нет, впрочем, лучше лежи здесь и не осмеливайся биться с Менелаем, а то укротит тебя его копье". Отвечал ей Парис: "Не печаль ты мне сердце упреками. Сегодня Менелай победил меня благодаря помощи Афины; придет время, и победа будет за мной; и мне покровительствуют боги".
В то время как Парис находился в доме Елены, Менелай, подобно хищному зверю, рыскал по рядам троянского войска, озираясь кругом, не увидит ли где противника; но ни один из троянцев и никто из союзников не мог указать ему Париса. Никто не скрыл бы его теперь из дружбы: всем троянцам стал он ненавистен, как смертная гибель. Наконец Агамемнон громким голосом воскликнул: "Внемлите мне, троянцы с данайцами и вы, союзники! Победа, бесспорно, осталась на стороне Менелая; итак, выдайте нам аргивянку Елену со всем похищенным у Менелая богатством и заплатите нам немедленно должную пеню". На эти слова царя Агамемнона ахейцы отвечали громкой хвалой ему, троянцы же не сказали ни слова.
По материалам книги Г. Штолля «Мифы классической древности»
Парис – сын царя Трои Приама, брат Гектора. Это беспечный красавец, хвастливый и праздный, который, нарушив правила гостеприимства, похитил у царя Менелая его жену, прекрасную Елену. Кроме красоты у Париса нет за душой ничего, отвагой и воинской доблестью он также не блещет. Ахейцы и троянцы договариваются о том, что исход войны должен решить поединок между Менелаем и Парисом
Парис всеми силами старается избежать единоборства, и только упреки брата Гектора заставляют его взяться за оружие. Поединок Парис проигрывает
и спасается лишь благодаря заступничеству Афродиты. Даже Елена насмехается над таким горе-воякой, но это не смущает Париса, поскольку он и не стремится добывать воинскую славу, а видит смысл жизни лишь в служении богине любви Афродите и плотских утехах. Парис коварен, он подкупает Антимаха для того, чтобы тот на совете троянцев высказывался против возвращения Елены Менелаю. Парис малодушен – в сражениях с греческими героями он участвует только в качестве лучника. По сути, не Елена, а именно Парис становится причиной затяжной кровопролитной Троянской войны. Но боги именно ему велят победить Ахилла. Тем самым
Гомер хочет подчеркнуть, что судьба сильнее даже богов, поскольку может присудить победу вовсе не самому доблестному воину, сделав его своим послушным орудием.
Глоссарий:
– характеристика менелая
– кто в иллиаде менелай
– характеристика париса за текстом
Другие работы по этой теме:
- АХИЛЛ (АХИЛЛЕС) АХИЛЛЕС – центральная фигура произведения, олицетворение воинской доблести, мужества и твердости. Предводитель ахейцев, которые 10 лет вели осаду Трои, Агамемнон наносит Ахиллесу оскорбление,...
- ЕЛЕНА Елена – дочь главного бога древнегреческого пантеона Зевса и земной женщины Леды – женщина необыкновенной красоты, жена царя Спарты Менелая. Похищение Елены сыном троянского...
- НЕСТОР Старец Нестор, царь Пилоса, – один из персонажей “Илиады”. Благодаря большому жизненному опыту и мудрости, Нестор считает своим долгом помогать советами более молодым героям....
- ЗЕВС И ДРУГИЕ ОБИТАТЕЛИ ОЛИМПА Зевс – верховный бог древнегреческого пантеона. В образе Зевса в “Илиаде” отразилось отношение греков к своим царям. Царь в античном...
- ГЕКТОР ГЕКТОР – сын царя Трои Приама, военачальник троянцев. Этот образ сродни образу Ахилла, ГЕКТОР такой же доблестный и отважный воитель, для него нет ничего...
- ТЕРСИТ Терсит (иначе Ферсит) – герой поэмы, один из греческих воинов. Терсит появляется в поэме лишь однажды, во 2-й песне в эпизоде испытания Агамемноном греческого...
- АНДРОМАХА АНДРОМАХА – жена Гектора – героя эпической поэмы “Илиада”, предводителя троянского войска. Читатель впервые встречается с ней в 6-й песне, где повествуется о ее...
- Афина – богиня, дочь верховного бога Зевса, одно из главных действующих лиц “Одиссеи” и “Илиады”. В “Илиаде” Афина покровительствует ахейцам, осаждающим Трою. В “Одиссее” Афина...
- НАВСИКАЯ Навсикая – дочь Алкиноя и Ареты, царевна феаков. В ту самую ночь, когда до острова феаков Схерии добирается Одиссей, к Навсикае во сне является...
Елена - в греческой мифологии спартанская царица, прекраснейшая из женщин. По самой популярной версии мифа, Елена была дочерью смертной женщины Леды и бога Зевса, который явился Леде в образе прекрасного лебедя. От этого союза Леда родила яйцо, из которого появилась Елена. По другой версии мифа, Леда лишь сберегла у себя яйцо, снесённое богиней возмездия Немесидой от брака с Зевсом и найденное пастухом. Когда из яйца появилась девочка, Леда воспитала её как свою дочь. В юности Елена была похищена Тесеем и Пирифоем, однако когда они отправились в царство Аида за Персефоной, Елену освободили и вернули обратно её братья Диоскуры.
Слух о красоте Елены распространяется по Греции и сватать её приезжают несколько десятков знаменитейших героев, среди которых Одиссей , Менелай, Диомед, оба Аякса, Патрокл. Земной отец Елены Тиндарей, царь Спарты, во избежание обид среди женихов по совету Одиссея связывает всех женихов Елены клятвой оберегать в дальнейшем честь её будущего супруга. После этого мужем Елены Тиндарей выбирает Менелая. На этот выбор явно повлияло то, что Клитеместра (другая дочь Тиндарея) была замужем за братом Менелая - Агамемноном, царем Микен.
Вскоре Тиндарей уступил царскую власть в Спарте Менелаю и своей дочери Елене. В браке с Менелаем Елена родила дочь Гермиону. Безмятежная жизнь Менелая и Елены длилась около 10-ти лет, пока в Спарту не приехал троянский царевич Парис , которому Афродита обещала самую прекрасную из женщин (Елену) в награду за то, что Парис признал Афродиту прекраснейшей из богинь. Парис, пользуясь отсутствием Менелая, увозит Елену в Трою. Согласно самой популярной версии мифа, Афродита внушила Елене любовь к Парису, которой Елена не могла противиться. Была и другая версия мифа, высказанная древнегреческим поэтом Стесихором. Когда он написал песнопение о похищении Елены Парисом, то в ту же ночь ослеп. Поэт взмолился богам с просьбой об исцелении. Тогда в сновидении ему явилась Елена и сказала, что это наказание за то, что он сочинил про нее такие недобрые стихи. Стесихор сложил тогда новое песнопение - о том, что Парис увез в Трою совсем не Елену, а только призрак ее, настоящую же Елену боги перенесли в Египет, и она пребывала там, верная Менелаю, до самого конца войны. После этого Стесихор прозрел. На эту версию мифа опиралался греческий драматург Еврипид в трагедии "Елена", а из писателей нового времени, например, Генри Райдер Хаггард и Эндрю Лэнг в романе "Мечта мира ".
Прибыв в Трою, Елена своей красотой покорила сердца троянцев. Вскоре в Трою прибывают Менелай и Одиссей, чтобы вернуть Елену мирным путем, однако троянцы отказываются выдать Елену и начинается война, длившаяся 10 лет.
Pierre Delrome. Гектор , Елена и Парис. Гектор призывает Париса вступить в бой
В "Илиаде" Гомера Елена тяготится своим положением, т.к. чары Афродиты, вызвавшие любовь к Парису, уже развеялись. В 4-й песне "Одиссеи" Елена рассказывает, как во время войны она помогла Одиссею, тайно проникшему в город:
Снадобье бросив в вино и вино разнести приказавши,
Так начала говорить Елена, рожденная Зевсом:
235 "Царь Менелай Атреид, питомец Зевеса, и все вы,
Дети отважных мужей! По желанию Зевс посылает
Людям и зло и добро, ибо все для Кронида возможно.
Сидя тут в зале высоком, пируйте в весельи, беседой
Тешьтесь, а я рассказать подходящее вам бы хотела.
240 Подвигов всех Одиссея, в страданиях твердого духом,
Ни рассказать не смогу я, ни их перечислить подробно.
Но расскажу, на какое деянье дерзнул он бесстрашно
В дальнем троянском краю, где так вы, ахейцы, страдали.
Сам себе страшно позорнейшим способом тело избивши,
245 Рубищем жалким, подобно невольнику, плечи одевши,
В широкоуличный город враждебных мужей он пробрался.
Так себя скрывши, совсем он другому был мужу подобен -
Нищему, как никогда его возле судов не видали.
Образ принявши его, он прошел в Илион, подозрений
250 Не возбудивши ни в ком. Только я его сразу узнала,
Спрашивать стала, но он от ответов хитро уклонился.
Только тогда, как его я обмыла и маслом натерла,
Платьем одела и клятвой великой ему поклялася,
Что лишь тогда Одиссея троянцам я выдам, когда он
255 В стан уж вернется к себе, к ахейским судам быстролетным, -
Только тогда мне раскрыл он весь замысел хитрый ахейцев.
В городе много троянцев избив длиннолезвенной медью,
Он возвратился к ахейцам, принесши им знанье о многом.
Громко другие троянки рыдали. Но радостью полно
260 Было сердце мое: уж давно я рвалася уехать
Снова домой и скорбела о том ослепленьи, какое
Мне Афродита послала, уведши меня из отчизны,
Бросить заставив и дочку, и брачную спальню, и мужа,
Могшего духом и видом своим потягаться со всяким".
Также во время осады Трои Елена помогает Одиссею и Диомеду похитить из местного храма деревянную статую богини Афины.
Менелай после взятия Трои разыскивает Елену с мечом в руке, чтобы казнить её за измену, однако при виде Елены, сияющей прежней красотой, он выпускает меч из рук и прощает её.
В египетской версии мифа Менелай прибывает с призраком Елены в Египет, чтобы найти настоящую Елену. Призрак Елены возносится на небо, а истинная Елена возвращается к Менелаю.
После смерти Елена была перенесена на остров Левка в устье Дуная, где соединилась вечным союзом с Ахиллом (согласно одному из мифов, Елена и Ахилл встречались на Троянской равнине незадолго до смерти Ахилла). Впрочем, более правдоподобным выглядит другой миф, по которому на островах блаженных Ахилл соединился вечным союзом с Медеей. Страстная и сильная Медея гораздо более похожа на любимую когда-то Ахиллом Пентесилею , чем покорная судьбе Елена. Генри Райдер Хаггард, опираясь на сведения о встрече Одиссея и Елены в Трое, в романе "Мечта мира " навеки связывает судьбу Елены с другим героем Троянской войны - Одиссеем.